Правила эксплуатации, или Как не влюбиться в демона

– Кто-то идет! – заметил Велес и принюхался. – Человек, – дал он ценное уточнение. А то у нас тут в округе, кого только не встретишь. Леший, медведь, а то и невесты бесхозные… и неизвестно, кто страшнее. Особенно в сумерках.

– Мужчина? – вздохнула я, вспомнив угрозу Василия наведаться ко мне в гости.

– Нет, баба какая-то. Деревней пахнет, – ответил Велес. На последней фразе голос странно понизил и прижал уши с видом, который он имел, когда я ловила его на питье молока прямо из ведер. – Я это… вспомнил тут… дело есть. И, Рогатый, ты того… подсобил бы, – выпучил он глаза на демона, который растерянно нахмурился, как и я, не поняв происходящего. – Идем, говорю, – как-то слишком многозначительно потребовал друг, ухватив демона зубами за рукав, а после потянул за угол дома. – Ы, аиа, е ай, ы а уом! – прочавкал волк, поднимая градус абсурда происходящего.

– Чего? – искренне не поняла я, наблюдая отступление друзей по неведомым мне делам.

Волк выплюнул рукав, а демон, отчего-то понявший волка, решил перевести:

– Ты, Дарина, не переживай, мы за углом будем, – пообещал демон, а после ловко скрылся за магическим зверем с виду делать непонятное дело за углом дома…

– Да что тут происходит, вообще? – не выдержала я и вопросила уже у пустого двора. Как раз в этот момент в ворота постучали, а я, пыша негодованием, пошла открывать, чтобы посмотреть, кого там принесло. К гостям я была не расположена, о чем и собиралась сообщить. Черт его знает, что этот странный день собирается преподнести теперь. Рисковать я не хочу.

– Кто? – потребовала я ответа, не отворяя ворот. Но вот кого я совершенно не ожидала услышать, так это… Агафью.

– Дарина? Это я. Отвори, будь добра… мне поведать тебе кой-чего надобно…

Я застыла в шоке, поборов секундный порыв спрятаться под уличную лавку, потеснив двух несушек, но после взяла себя в руки, вспомнив, что я на своей территории, Велес учуял лишь одну Агафью, потому засады ждать не стоит, и вообще, чего я, с одной вредной бабой не справлюсь?

Но для успокоения все же отыскала взглядом поленце и положила его тут же на лавочку, чтобы в случае чего обороняться с достоинством. Ну, насколько это вообще возможно, учитывая, что я буду размахивать поленом, как дубиной пещерный человек…

– Зачем пришла? – приоткрыла я калит, чтобы видеть незваную гостью и сильно удивилась ее виду: затравленному, нервному, слишком бледному. И где-то заискивающему, учитывая кривую и дрожащую, выданную явно через силу, улыбку, что она мне показала. Не припомню, чтобы она мне вообще хоть когда-то улыбалась, потому ее нынешние потуги больше походили на болезненные страдания, как при зубной боли. Или дело в глистах. Потому что глаза Агафья пучила не хуже Липы.

– Я… – начала она и нервно осмотрелась. – Я пришла прощения просить у тебя, Дарина… – выдавила она, что совершенно сбило меня с толку, а я спросила:

– Тебе чего же, нездоровится? – растерянно уточнила я, уже подозревая нехорошее. Вряд ли глисты на бабу так подействовать могли. Могла бы грешить на Василия, но он, насколько могу судить о нем, бить женщин был не приучен. Потому нравоучительную затрещину от любимого зятя, как возможный вариант и причину появления здесь Агафьи, отмела сразу.

– Ась? – изумилась баба, а я вздохнула и открыла калиту шире.

– Проходи, – устало предложила я, чем бабка с опаской, нервно озираясь, но воспользовалась, держа перед собой в руках какой-то небольшой и легкий куль. – Я устала, а у меня еще много дел… – с намеком произнесла я, что поняли довольно быстро, и баба кивнула. – Тебя что, Василий заставил прийти?

– Нет, Василий и не ведает, шо я сюда направиласи. Совесть… заела. Точнее, может.. заесть, – сглотнула она, вновь как-то насупившись. – Таки вот, – вновь взялась говорить Агафья, запинаясь на некоторых словах. – Я была неправая. Прости, если сможешь, за то, что наговорила сегодня… и вообще. За Дарью очень переживаю, за Настеньку и лялечку еще не рожденную. Это… это я не на тебя серчаю, а на… – начала она и виновато опустила взгляд. – Ты и сама знаешь.

– Знаю, – кивнула я коротко. – Но мамы нет уже семь лет как. Это все?

– Вот, – ткнула она мне в руки принесенный куль, который я едва не выбросила от неожиданности. – Прими в дар, как извинения, – проворчала она и уже хотела уйти, развернувшись к воротам. Сбросив с себя оковы растерянности, я ее остановила:

– Подожди. У меня есть лекарства. Они должны облегчить горячку Дарьи и помочь ей восстановиться. Для ребеночка безвредное. Куда страшнее, если Дарья пролежит в горячке еще несколько дней. Возьмешь? – неуверенно предложила я. Та вновь насупилась, словно хотела отказаться, но затем глянула мне за плечо, вздрогнула и как-то слишком рьяно закивала с широкой прореженной улыбкой, которая должна была быть любезной и благодарной… наверное. На деле же выглядело так, будто у нее вновь живот скрутило. – А ты давно полынь пила? – уточнила я, так как эту траву деревенские практиковали как профилактику от нутряных паразитов.

– Утречком, а чаво? – в свою очередь насторожилась баба.