Правила одиночества

Джульетта хотела еще что-то сказать или возразить, но юноша закрыл ее рот ладонью и провел языком по девичьей шее. Девушка вздрогнула и закрыла глаза. Виталик принял этот знак за согласие, медленно и нежно он стал покрывать шею девушки поцелуями, опускаясь к плавному изгибу плеч, проникая в расстегнутый ворот ночной рубашки, пока не добрался до основания грудей. Джульетта, слабо содрогаясь, стиснула его руки своими с такой силой, что ногти вонзились в кисти. Виталик тихо вскрикнул, поднял голову и встретился губами с ее открытым ртом. И тогда он обнял ее, прижимая одной правой рукой, левую опустив на талию, где наткнулся на оборку трусиков, но тут же отдернул руку, как ужаленный.

– Я опять сделала тебе больно? – шепотом, от которого кружилась голова, спросила девушка.

– Нет, это я боюсь сделать тебе больно, – срывающимся голосом сказал Виталик.

– Тебе, наверное, неудобно на полу, ложись рядом.

– Можно?

– Да.

Он лег рядом, и тут же левое колено оказалось меж ее ног, и сосок ее левой груди у него во рту. Джульетта застонала.

– Я твоя, – через некоторое время сказала девушка, – я отдалась тебе.

– Нет, любимая, – успокоил ее Виталик, – ты мне не отдалась – доверилась, и я клянусь, что не обману твоего доверия! У нас же все будет по правилам: я окончу училище, мы поженимся, и тогда это произойдет.

Джульетта некоторое время молчала, затем произнесла:

– Как скажешь. А ты хочешь на мне жениться?

– Я мечтаю об этом.

– А где мы будем с тобой жить, в общежитии?

– Через год я получу диплом штукатура, начну зарабатывать деньги, куплю квартиру.

– На квартиру нужно много денег.

– Мы поедем на БАМ – там можно быстро заработать.

– На БАМе строят железную дорогу, там нечего штукатурить.

– Но строители живут в домах, а дома надо штукатурить.

– Строители живут в вагончиках – я видела по телевизору.

– Это сейчас, а потом там начнут строить дома.

– Но там же холодно, – жалобно сказала девушка.

– Моя любовь согреет тебя.

– Ты уверен в этом? – с сомнением в голосе сказала Джульетта.

– Абсолютно.

– Давай не будем загадывать.

– Хорошо, но ты мне не сказала самого главного.

– Чего?

– Ты меня любишь?

– А разве ты не видишь?

– Что?

– Как что? Да все, что сейчас происходит! Если хоть одна живая душа об этом узнает – мне конец, я погибла – просто безумие какое-то. Сколько времени? Боже, уже четыре часа! Тебе надо уходить, скоро светать начнет.

– Светать начнет в пять, еще есть время. Можно я еще побуду? Пожалуйста!

– А если мы заснем и проспим рассвет?

– Неужели ты думаешь, что я могу заснуть рядом с тобой?

– Тогда лежи смирно, не приставай ко мне – я уже обезумела от тебя.

– Но в таком случае мы точно можем заснуть.

– Значит, ты все-таки можешь заснуть?

– Надо проверить.

– Не надо ничего проверять, прошу тебя, уходи – я боюсь. Если ты меня любишь, уходи.

– Пообещай мне, что завтра встретимся, вернее, сегодня – тогда я смогу уйти.

– Я постараюсь, вставай.

– Поцелуй меня на прощанье.

Джульетта обвила его голову руками и нежно поцеловала в губы.

– Когда ты меня сама целуешь, у меня ощущение, словно сердце отрывается и падает куда-то.

– Иди, – приказала девушка.

– Иду, – согласился Виталик, он поднялся и сел, – теперь я понимаю, что испытывал Одиссей, покидая остров с сиренами.

– А будешь обзываться – получишь, тоже мне, Одиссей. Дай мне встать.

Виталик встал, вслед за ним поднялась Джульетта. Виталик еще раз страстно поцеловал девушку. С сожалением оторвавшись от ее губ, спросил:

– Почему ты не просишь меня?

– О чем я должна тебя просить?

– Чтобы я не уходил.

Джульетта шутливо хлопнула его по попе:

– Перебьешься. Иди.

Виталик направился в прихожую и, остановившись там, вдруг неожиданно для самого себя сказал:

– Послушай, если Черемисин вызовет твоего брата под предлогом, что я жду тебя, пусть он не ходит, ладно?

– Что это значит?

– Ну, ничего такого – я уже сказал тебе, что твой брат угрожает мне, если я не перестану ходить за тобой, поэтому мои друзья хотят поговорить с ним, просто поговорить.

– А ты что же, пожаловался друзьям? – насмешливо спросила Джульетта.

– Я не жаловался, разговор при них был – короче, пусть не выходит, мало ли что.

– Очень благородно с твоей стороны.

– А я бы сказал, что это очень подло с моей стороны, – тяжело вздохнув, сказал Виталик, – но не нравится мне эта затея.

– Хорошо, спасибо, до свидания.

– До свидания.

– У меня ноги не идут.

Девушка взяла его за руку и вывела в прихожую, поглядела в глазок, шепотом:

– Кажется, никого – иди.