Правила одиночества

– Так как же ты можешь с таким спокойствием взирать на все это? – спросил Виталик укоризненно. – Ну мы-то с тезкой потерпим до обеда, в нас мышечной массы мало, а вот этот гигант, этот Геркулес, этот былинный богатырь, Илья Муромец и Алеша Попович в одном лице, гордость нашего общежития, мистер Дарнагюль, он может не дожить до обеда! Ты вообще знаешь, от чего вымерли динозавры?

– Нет, – растерянно ответил Новруз. Он никак не мог понять, чего от него хотят. Красноречие Виталика сбивало его с толку, но он чуял опасность и уже раскаивался в своем визите.

– От голода они вымерли, друг мой, вернее, его друг, – и Виталик показал на Али.

– Ведь ты же мой друг? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, спросил Али.

– Да, конечно, друг, – горячо подтвердил Новруз.

– Нет, ты не друг, – сказал Али с горечью.

– Почему? – в ужасе воскликнул Новруз.

– Потому что ты мой брат, – констатировал Али.

Новруз только дух перевел.

– И все запомните: если кто обидит Новруза – будет иметь дело со мной.

Новруз вновь заулыбался – он был растроган.

– Брат, пойди купи что-нибудь к завтраку, – сказал Али.

Новруз хотел было сослаться на отсутствие денег, как он это обычно делал, но тяжелый взгляд Али не дал ему это сделать, вместо этого загипнотизированный малый сказал:

– А что купить? У меня денег совсем мало.

– Ничего особенного не бери, – небрежно сказал Али, – кусочек колбасы возьми, грамм триста, или лучше полкило, чтобы два раза не бегать, творог возьми, две пачки, сметаны и хлеб, а чай и сахар у нас есть. Иди, брат, мы будем тебя ждать.

Новруз, не веря, что это происходит с ним, жалобно улыбнулся, кивнул и, проклиная себя, ушел.

– Думаете, он вернется? – смеясь, спросил Виталик Маленький.

– Ну, если не вернется – не вернется уже никогда, – ответил АЛИ, – а ведь ему еще учиться полтора года.

Минут через тридцать появился Новруз со свертками в руках.

– А где колбаса? – обозрев покупки, спросил Али.

– Колбасы не было, – жизнерадостно сообщил Новруз.

– Как не было! – возмутился Али. – Там всегда есть колбаса!

– Не было, клянусь мамой, не было!

– Ладно, оставим это на его совести, – миролюбиво сказал Виталик, – к тому же, дареному коню в зубы не смотрят.

– Верно, – поддакнул Новруз.

Виталик Большой достал из тумбочки большую глубокую тарелку, вывалил туда весь творог, залил сметаной, засыпал сахаром и стал все это методично перемешивать. Виталик Маленький взял электрочайник и пошел наполнять его водой. Али достал стаканы, заварку. Когда творожная масса была готова, он ложкой разделил ее на четыре части и сказал:

– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.

Новруз есть отказался. Уговаривать не стали.

Ислам стоял в стороне от трамвайной остановки в пятнистой тени акации. Марина вышла из библиотеки в половине четвертого. Подойдя к остановке, повела головой, увидела Ислама и сделала большие глаза. Смущенно улыбаясь, Ислам подошел к ней.

– Что-то я не понимаю, – сказала Марина, – напросились проводить, а сами – в кусты. Или вы думали, что как-то обойдется?

– Не в кусты, – оправдываясь, сказал Ислам, – под дерево, вы же сказали – до трех работаете, а сейчас полчетвертого, поэтому я в тень встал.

– Это как понимать, уже упреки начались? – улыбнулась девушка.

– Ну что вы, – сказал Ислам, – я просто говорю, как было. Констатация факта.

– Вы так мило краснеете, – заметила Марина, – это такая редкость.

Ислам залился краской пуще прежнего и, желая скрыть это, отвернул лицо в сторону.

На его счастье из-за поворота, звеня, выскочил полупустой трамвай и лихо подкатил к остановке. Ислам галантно подал девушке руку и вслед за ней поднялся в вагон. Бросил в кассу шесть копеек, открутил два билета и сел рядом с Мариной. Вагоновожатый закрыл двери, выдал еще одну трель и трамвай стал стремительно набирать скорость.

– Обожаю ездить на трамвае, – сказала Марина, – ко мне домой все виды транспорта идут, а я езжу только на трамваях.

– Их скоро отменят, – сообщил Ислам, – мешают движению, электричества много потребляют, шумят – я в газете читал.

– Спасибо, – язвительно заметила Марина, – вы умеете развлечь девушку.

– Вот я всегда такой, – с досадой произнес Ислам, – ляпну чего-нибудь невпопад, а потом только думаю. Извините.

– Ну, ладно, – сжалилась девушка, – прощаю. Не вы же их собираетесь отменять.

– Не я, – подтвердил Ислам, – честное слово.

Марина засмеялась и в знак того, что она не сердится, погладила его по руке.

От этой неожиданной ласки у юноши так сильно забилось сердце, что он невольно взглянул на девушку – не слышит ли она этих ударов?

Этот взгляд, видимо, не укрылся от ее внимания, потому что она вдруг спросила:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать, – смело сказал Ислам.

– Хорошо ли обманывать, – укоризненно сказала Марина, – ты же еще в армии не был.

Тяжело вздохнув, Ислам уточнил:

– Восемнадцать, – немного подумал и добавил, – летом исполнится.

– А мне сколько лет, знаешь?

– Двадцать, – сказал Ислам.

– Спасибо, добрый мальчик, но мне двадцать шесть. Я стара для тебя.

– Вам больше двадцати не дашь, – заявил Ислам. Марина улыбнулась и благодарно кивнула головой.

– А потом, какое это имеет значение?