Правила социологического метода

Трудность, порожденная поставленным вопросом, как говорит Дюркгейм, состоит в том, что факты, с которыми имеет дело политическая экономия, и те факты, которые являются предметом других социальных наук, на первый взгляд кажутся принципиально разными по своей природе. Этика и право, которые составляют предмет конкретных социальных наук, определяются, по сути, общественным мнением. Если исключить из рассмотрения рассуждения о том, существует ли правовая или этическая система, действительная для всех людей на свете (это метафизический вопрос, обсуждать который здесь неуместно), совершенно очевидно, что в каждый момент истории исполнялись только те моральные и юридические предписания, которые общественное сознание, то есть общественное мнение, признавало исполнимыми и полезными. Право и нравственность существуют только в идеях человечества: это идеалы. То же самое можно сказать о религиозных верованиях и обрядовых практиках, неразрывно с ними связанных, а также о художественных явлениях, тоже в некоторых проявлениях социальных, которые могут и уже начинают изучаться с социологической (фактически) точки зрения. Следовательно, все науки, изучающие перечисленные категории фактов – сравнительные науки этики, права, религии и искусства, – имеют дело с идеями. Напротив, богатство, предмет политической экономии, состоит из того, что, по-видимому, существует объективно и вряд ли зависит от общественного мнения. Тогда вправе ли мы говорить о какой-либо связи между двумя порядками столь разнородных фактов? Возможно разве что трактовать эти внешние, объективные и почти физические реальности, изучаемые политэкономией, как основание и «подложку» всего остального. Так возникает теория экономического материализма, которая превращает экономическую жизнь в важнейшую часть всей общественной жизни. Среди прочих социологических дисциплин лишь экономическая наука способна устанавливать подлинную гегемонию.

Тем не менее докладчик считает, что экономические факты можно рассматривать и с иной точки зрения. В той степени, в которой он не пытается определить, эти факты тоже являются предметами общественного мнения. По сути, ценность объектов зависит не только от их объективных свойств, но и от мнения об этих свойствах. Не подлежит сомнению, что такой взгляд частично подкрепляется теми самыми объективными свойствами, но на него также воздействует множество других факторов. Если религиозное учение запрещает употребление какого-то напитка – например, вина – или какой-то разновидности мяса (свинина), то вино и свинина теряют, полностью или частично, свою обменную ценность. Сходным образом колебания мнений и вкусов придают ценность конкретному материалу или конкретному драгоценному камню, одному, а не другому стилю меблировки и т. д. Кроме того, воздействие проявляется и в том, скажем, что ставки заработной платы зависят от исходной меры, которая соответствует минимальному количеству ресурсов, необходимых для жизни человека. Но эта мера в каждую эпоху определяется общественным мнением. То, что вчера считалось достаточным минимумом, перестает удовлетворять требованиям моральной совести сегодняшнего дня просто потому, что на нас больше, чем в прошлом, влияют определенные человеческие чувства. Существуют даже формы производства, которые тяготеют ко всеобщности не столько в силу своей объективной производительности, сколько благодаря неким моральным добродетелям, которые приписывает им общественное мнение (примером может служить кооперация).

С этой точки зрения взаимоотношения экономической науки с прочими социальными науками предстают перед нами в ином свете. Политэкономия и остальные науки имеют дело с явлениями, которые, по крайней мере при рассмотрении с определенных сторон, являются однородными, поскольку кое в чем все они создаются общественным мнением. Значит, можно допустить, что моральные, религиозные и эстетические взгляды могут оказывать влияние на экономическое мнение, причем это влияние вряд ли будет уступать по интенсивности тому, которое оказывает экономическое мнение на них. Это наглядно показывают приводившиеся выше примеры. В результате политическая экономия утрачивает свое главенство, ранее ей приписываемое, и становится социальной наукой в ряду прочих, будучи связанной с ними тесными отношениями, но не имея более возможности притязать на верховное положение.