Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга III

А.С. Хомяков: «В защиту теории о перерождении народов обыкновенно приводят Болгар и утверждают: болгары теперь говорят по-славянски, глядят славянами, словом, они совершенные славяне. А в старину болгары принадлежали к турецкому или тибетскому или вообще желтому племени. Они переродились. Вникнем в основание этого заключения. Являются какие-то болгары в Европе на границе империи Византийской, которую потрясает их бурное множество. Они как-то кажутся сродни аварам и гуннам, с которыми их смешивают. Но они не авары и не настоящие гунны. Они тоже имеют какое-то сродство со славянами, но они не старожилы Славянин придунайской… Болгары пришли с Волги: это дело ясное».

В этом фрагменте Хомяков излагает точку зрения официальных историков относительно происхождения болгар. Он пытается объяснить допущенные так называемой наукой противоречия, но тут ему самому начинает мешать скалигеровская хронология: «На Волге Нестор знает сильное царство болгарское… Итак, болгары Дунайские, выходцы с берегов Волги, также были сродни туркам. Но Нестор писал не прежде XI века, а болгары являются на Дунае со всеми несомненными признаками славянства еще в IV-м».

Настал момент, наконец, все разъяснить.

Согласно нашей реконструкции тут все довольно ясно.

Болгары — это, скорее всего, волгары. То есть русские с Волги. Они двинулись на завоевание Европы в XIV веке н. э., а затем еще раз, в XV веке н. э., вместе с тюрками, — тоже с Волги. Они же — авары. Они же — гунны.

Среди них были и венгры, выходцы из «Великой Венгрии» за Волгой, то есть приблизительно из теперешней Удмуртии.

После завоевания XIV–XV веков болгары появились на Дунае, тюрки — в Турции, венгры — в Венгрии. Поэтому сегодня и не могут понять, кто такие болгары. То ли тюрки, то ли авары, то ли гунны, то ли славяне.

Хомяков о следах былого славянского завоевания в Западной Европе.

А.С. Хомяков в своих работах излагает собственные наблюдения относительно истории России и Западной Европы. Конечно, они субъективны и в ряде случаев мало что доказывают. Но они ценны как личные наблюдения ученого-энциклопедиста, русского аристократа, знавшего многие европейские языки, интересовавшегося историей народов и способного поэтому заметить то, что ускользало от взгляда многих. Для нас его мнение представляет собой важное историческое свидетельство, отражающее взгляд определенной части русского аристократического сословия, давно уже ушедшего в прошлое.

Касаясь истории России, Хомяков писал: «Рабство (весьма недавно введенное государственной властью) не внушило владельцам презрения к своим невольникам-землепашцам… Выслужившийся крестьянин уравнивается не только законом, но и обычаем, и святынею всеобщего мнения, с потомками основателя самого государства. В той же земле (в России — Авт.) невольники — не землепашцы, а слуги, — внушают чувство иное. Этих различий нет в законе… но они существуют для верного наблюдателя. Земледелец (на Руси — Авт.

) был искони помещику родным, кровным братом, а предок слуги — военнопленный. От того земледелец называется крестьянином, а слуга — холопом. В этом государстве (в России — Авт.) нет следов завоевания».

Противопоставляя России Западную Европу, Хомяков продолжает: «В другой стране, тому пятьдесят лет, гордый франк еще называет порабощенного vilian, roturier и пр. Не было случая, не было добродетели, не было заслуг, которые бы уравняли выслужившегося разночинца с аристократом. Не было рабства, не было даже угнетения законного. Но в обычаях, во мнениях, в чувствах были глубокая ненависть и неизгладимое презрение. След завоевания был явен и горяч… Это тонкости, так как этого всего нет ни в грамматиках, ни в лексиконах, ни в статистиках».

Таким образом, Хомяков свидетельствует, что согласно его личным наблюдениям на Руси еще в XIX веке не было забыто о кровном родстве русской аристократии и русского крестьянства. А холопы на Руси, то есть прислуга, свидетельствует Хомяков, составляли отдельное сословие, не имевшее ничего общего с крестьянами. И отношение к нему на Руси было совсем другим — как к потомкам военнопленных, рабам.

В то же время в Западной Европе, утверждает Хомяков на примере Франции, между аристократией и другими социальными слоями существовала непреодолимая пропасть. Согласно его наблюдениям французские аристократы относились ко всем остальным французам как к когда-то покоренному местному населению. И в представлении французской аристократии эта пропасть не исчезала, даже если простой француз оказывался волею судьбы уравненным с аристократом на общественной лестнице. Хомяков объясняет это обстоятельство тем, что западноевропейская аристократия — это потомки завоевателей, пришедших в Европу извне. То есть, по-видимому (по нашей гипотезе), славянских завоевателей XIV века н. э. Тогда как на Руси русская аристократия выделилась из самого русского общества, то есть из русского крестьянства. В этом, по наблюдениям Хомякова, коренное отличие русского общества от западноевропейского.