Правитель

Сопротивление Перл таяло. Я понял это по тому, как она улыбнулась и притянула меня к себе, чтобы обнять.

— Лучше бы ради тебя стоило отказаться от всего, — прошептала она мне на ухо.

С облегчением закрыв глаза, я крепко обнял ее и впитал ощущение ее тела, прижатого к моему, аромат ее духов и звук ее дыхания у моего уха. Я никогда не хотел забывать чувство благодарности, которое испытал в тот момент.

Медленно я отпустил ее, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Значит, это «да»? — спросил я.

— Да. — Она улыбнулась и расплылась в искренней улыбке, когда я поднял обе руки в знак победы.

Глава 19

Почему?

Перл

Нервозность волнами прокатилась по мне, когда я встретила свою мать в офисе виртуальной реальности, в котором мы так часто встречались во время моего пребывания здесь, в Северных землях.

Обычно мне нравилось встречаться с ней, но на этот раз у меня были для нее новости, которые, как я знала, ей не понравятся.

— Привет, Перл. — Она тепло улыбнулась мне и потянулась, чтобы взять меня за руки, когда остановилась. — Что не так?

— Мам, — тихо сказала я и заставила себя просто выплюнуть это. — Я решила остаться.

— Что ты имеешь в виду?

— Я больше не заложник, но я решаю остаться.

Ее руки опустились, а лоб наморщился.

— Как надолго?

Было трудно встретиться с ней взглядом, зная, что мое решение разорвет ее сердце, но я была в долгу перед ней и сделала глубокий вдох, прежде чем тихо ответить:

— Лорд Хан и я любим друг друга.

Она слегка покачала головой, как будто не понимая.

— О чем ты говоришь?

— Мама. — Я положила руку ей на плечи. — Я не ожидаю, что ты поймешь, но Хан делает меня действительно счастливой. Мы с ним похожи во многих отношениях.

— Ты не знаешь, что говоришь! — ее глаза были большими и круглыми. — Он мужчина Севера, хищник и диктатор, который контролирует и угнетает свой народ. У тебя с ним нет ничего общего.

— У нас есть свои различия, но он умный, заботливый, добрый, и он заставляет меня смеяться и чувствовать себя дико живой.

Выпрямившись, моя мать повысила голос.

— Ты член Совета; у тебя долг перед нашим народом. То, что ты делаешь, эгоистично и по-детски.

Я посмотрела вниз, зная, что она была права.

— Я хочу, чтобы ты вернулась и отчиталась перед Советом, — твердо сказала она.

— Нет. — Я подняла лицо. — Если я вернусь, я его больше не увижу. Мы обе это знаем.

На мгновение она замолчала.

— Он промыл тебе мозги, Перл. Тебе нужно вернуться и привести свои мысли в порядок. То, что ты чувствуешь, — это увлечение, но с некоторой дистанцией ты снова сможешь мыслить рационально.

— Меня никто не принуждает, мам.

— Может быть, и нет, но тобой манипулируют. Ему нужна не ты, а то влияние, с которым ты идешь в комплекте.

— Какое влияние? Оставаясь здесь, я потеряю все, — возразила я.

Моя мать заломила руки, и ее голос слегка повысился.

— Тогда зачем тебе оставаться?

— Потому что мое сердце здесь, с ним.

— Нет. — Изобель подняла руку, как будто защищаясь от моих слов. — Я тебе не верю, и я требую, чтобы ты вернулась домой, чтобы обсудить это.

— Я не могу.

— Ты больше не заложник. Теперь ты можешь вернуться домой.

— Нет, если только ты не гарантируешь, что я смогу вернуться к Хану. Ты дашь мне эту гарантию?

Изобель повернулась ко мне спиной и тихо заговорила.

— Этот разговор глубоко встревожил меня. Мне придется привлечь Совет, и мы будем ожидать, что ты немедленно вернешься домой, чтобы объясниться.

У меня не было возможности ответить, прежде чем она исчезла, закончив разговор.

Вздохнув, я тоже вышла. Сомнения заполнили мой разум и страх, что школьный проект будет отменен из-за меня.

— Я сказала ей, — тихо проговорила я, когда нашла Хана в его кабинете.

Он посмотрел на меня и раскрыл объятия, когда увидел мое опустошенное выражение лица.

— Иди сюда, — позвал он и усадил меня к себе на колени.

— Она созывает Совет, — прошептала я и прислонилась к нему.

— Ты ведь ожидала, что она сделает это, не так ли?

— Угу. — Я вздохнула.

— Мне жаль, что пребывание со мной причиняет тебе боль, — сказал Хан и погладил меня по волосам. — Но я надеюсь, что все наладится.

— И я.

Мы с Ханом не были наивными или глупыми. Мы уже говорили о различных сценариях, которые могут произойти. Но теория — это одно, а видеть разочарование в глазах моей матери — совершенно другое.

— Она хочет, чтобы я вернулась и объяснилась перед Советом, — тихо сказала я.

— И что ты ей сказала?

— Что мне нужна гарантия того, что я смогу вернуться.

— Она дала это тебе?

— Нет.

Хан крепче сжал мою талию и притянул меня ближе к своей груди.

— Тогда я тебя не отпущу.

Я напряглась.

— Это не твой выбор.

Его дыхание было у моего уха, а от его тела исходил жар. Мне не нужно было поворачивать голову, чтобы увидеть, как сжалась его челюсть.

— Я, конечно, выслушаю тебя, — сказала я, чтобы успокоить его. — Но, в конечном счете, я принимаю свои собственные решения, и это не изменится.

— Да, так и будет; когда эти решения влияют на меня, я хочу высказывать о них свое мнение, — сказал он, и я могла сказать, что он сдерживал разочарование, которое испытывал.

Я высвободилась из его хватки.