Правитель империи

В восемнадцать ноль-ноль фанфары протяжно и радостно пропели о начале парада финалисток. Перебрасываясь шутками, не спеша, на просторном, высоком деревянном помосте появлялись судьи. Главный судья, улыбчивый владелец кораблестроительных заводов и верфей Поль Донахью, махнул рукой, приглашая на помост участниц. Мощный оркестр, разместившийся справа от помоста, грянул марш. Однако тотчас звуки его расплылись, потонули в свисте, криках, громе трещоток. Раздались и выстрелы так выражала свой восторг наиболее экспансивная часть болельщиков, юнцы шестнадцати-семнадцати лет. Гвалт достиг апогея, когда на помост одна за другой стали выходить финалистки. В купальниках разных цветов, с широкими яркими лентами — от бедра наискось через плечо, на которых были написаны название кэмпусов, они напряженно улыбались. «Но кроме того, что все они напряженные, какие они к тому же разные, эти улыбки, думал Джерри, отыскивая и пока не находя взглядом жену. застенчивые, нахальные, вызывающие, интимные, свирепые… Что ни улыбка, то характер. А вот и Рейчел! Девочка моя, какая же улыбка у тебя? Испуганная. Черт возьми, все, что угодно, только не страх!». С этими мыслями Джерри стал протискиваться поближе к помосту, выкрикивая так сильно, как только мог: «Рейчел! Выше нос! Плюй на все! Рейчел, держись молодцом! Бра-во, Рейчел!». И чем громче он кричал, тем меньше он надеялся, что она его услышит среди этой толпы, которая стонала, рычала, бесновалась. Однажды Рейчел подняла глаза и взглянула, как ему показалось, прямо на него. Но в следующее мгновение он понял, что глядя на него, она его не видела. Она видела не отдельные лица, а тысячеголовое чудовище — коварное, враждебное, хмельное…

Джерри ошибся, вечером слез не было. Рейчел заняла третье место и ликовала. Она не знала, что улыбчивый Поль Донахью, подводя итоги работы жюри, сказал: «Господа! Предлагаю первый приз и звание королевы, естественно, присудить за красоту; второй — за изящество и грацию; трений за отвагу».

Все рассмеялись и согласились. «Слава Богу, что не знает. Ей и не надо», — думал Джерри, которому уже рассказали обо всем обстоятельно и подробно. Разливая шампанское гостям, он острил, балагурил, хохотал. Он радовался светлому настроению жены. Когда у человека есть все или почти все, ему, в сущности, нужен пустяк, чтобы острее ощущать счастье. Но такой вершинный пустяк ему нужен если не каждый день, то очень часто. таким пустяком может быть приз (за что угодно) — необычный или экзотический, добавление к любимой коллекции, по возможности неназойливые знаки всеобщего поклонения.

Гостями были соседи Парселов по «Лужайке Бэмби», с которыми пришли их родственники и друзья. Очень скоро произошло разделение на две партии: старшее поколение осталось на первом этаже, молодежь поднялась на второй. Рейчел успевала повсюду: сейчас она деловито обсуждает в кругу пожилых матрон всевозможные благотворительные проекты; а вот уже танцует до изнеможения в «Райской Обители» (так «нижние» окрестили «верх»); и снова увлеченно беседует с седой женщиной, хохотушкой и любительницей приложиться к стаканчику, о поддержке подписного листа вспомоществования бездомным кошкам. Джерри накоротке посудачил с мужчинами о достоинствах и недостатках «королевы». Большинство сошлось на том, что достоинств все же больше, хотя… Кочуя от гостя к гостье, Парсел, наконец, оказался рядом с профессором Тогавой, старшим экспертом по американскому рынку одной из ведущих японских автомобильных компаний. Он знал профессора лет двенадцать, ценил его энциклопедические познания в области мирового автомобилестроения.

— Добро пожаловать к нам в очередной раз, Тогава-сан, приветствовал он японца. — Когда же, наконец, будет готов ваш коварный доклад о путях и методах наиболее эффективного подрыва американского бизнеса?

— Я могу вам сказать хоть сейчас о самом эффективном способе, Парсел-сан, — японец засмеялся, глаза совсем исчезли в прорезях век. Только боюсь, вам не понравится то, что я скажу.

— Я весь внимание.

— Случайно уронить одну из ваших замечательных бомб на эту Рощу.

— Пожалуй, это будет чересчур эффективно, — Парсел заставил себя улыбнуться. «Наверное, в каждом японце с самого рождения дремлет мечта о своем Пирл-Харборе, — подумал он. Но далеко не каждый выскажет ее так откровенно. Тогава — осколок западной цивилизации. Ему чужды восточные церемонии. А отсутствие такта лишь подтверждает отсутствие врожденной културы».

Они отошли в сторону.

— Я всего два дня как из Токио, — заговорил Тогава. Кабинет министров шатается.

— Взятки нужно было более ловко брать от нашей славной самолетостроительной фирмы, — Джерри задумчиво смотрел поверх головы японца — в темное окно.

— В общем-то взятки — вещь, видимо, приятная, но опасная, — не то одобрительно, не то осуждающе заметил Тогава.

— Опасная, опасная, расписки остаются, — поддержал его мысль Джерри. И тут же добавил: — В наше беспокойное время безопасно лишь в собственной кровати спать. И то, — он махнул рукой, — потолок может невзначай рухнуть.