Правитель Пустоты. Карающий орден

– Не думай о Сынах. Они не сунутся с погоней в леса, ты сам об этом говорил.

– Да, но… Я никак не ожидал услышать свое имя в этом селе, признаться честно. Одно дело предполагать, что изображение твоего лица теперь развешено по всем столбам, а совсем другое – слышать, как в каждом населенном пункте глашатай провозглашает тебя врагом страны и ордена.

– Ты ведь наверняка мечтал в своей жизни о славе, профессор? Вот, наслаждайся. Твой бог, видно, любит хорошо пошутить, раз преподнес тебе твое желание в таком виде – теперь ты знаменит и известен по всему Залмар-Афи. Слава, что дурная, что заслуженная, все равно слава.

– Только представь, – негодующе прошептал Ашарх, мягко направляя жеребца между деревьями, – он назвал меня убийцей. Убийцей!.. Да я и мухи в жизни не обидел…

– Смотри, сначала тебя начнут так называть, а потом сам не заметишь, как решишь поддержать эту легенду, – с тяжелым вздохом сказала Лантея.

Путники в полумраке пересекали раскидистый травянистый луг, и мокрые стебельки полыни, наполнявшие воздух своим густым горьковатым запахом, мягко обволакивали лошадиные бабки. Солнце, укрытое розовым маревом облаков, уже коснулось линии горизонта и вот-вот должно было исчезнуть, погрузив мир в бархатистые сумерки. Аш и Лантея почти без остановок углублялись в густые леса региона Вех, как только за их спиной осталось село Бобровые хатки. На пути за весь день им лишь несколько раз встретились крошечные поселки на десяток домов, которые они старались обходить стороной. После полноценного сытного обеда странники вышли к истоку могучей реки Локи, которая брала свое начало на юго-западе от города Уце. Наполнив бурдюк свежей чистой водой и перейдя вброд на другой берег, беглецы продолжили двигаться по направлению к Зинагару. По расчетам профессора, блуждание по лесам могло занять еще около двух или трех дней, но этот путь все же был короче, чем если бы странники придерживались главной дороги, которая делала крутой изгиб в сторону Магенты. Единственной опасностью по-прежнему оставались твари, но Лантея придерживалась оптимистичной точки зрения:

– Если мы справились с одной, то без проблем теми же методами убьем и новую.

– А вдруг не успеем проснуться? – с сомнением проговорил Ашарх, полной грудью вдыхая запах луговых трав, укрытых каплями росы. – Застанет нас врасплох, и тогда все… Страшная кончина!

– Не недооценивай меня, – хрипло произнесла девушка, – я услышу ее за сотню метров. Просто теперь буду четко знать, что я слышу, а не как вчера ночью, когда я металась в догадках, мерещится ли мне это щелканье или же это звуки какой-то птицы, которую я не встречала ранее.

– Знаешь, в деревнях старики любят пугать детей байками о том, что нет худшего предвестника смерти, чем это щелканье из ночной темноты.

Хетай-ра не ответила своему собеседнику. Они продолжали ехать в странном тягостном молчании, прислушиваясь лишь к звенящему пению малиновки, пока Лантея вдруг не спросила:

– Ты тоже это чувствуешь, или мне кажется?

– Смотря что я должен чувствовать.

Профессор решительным движением руки остановил жеребца и повернул голову к девушке, надеясь добиться от нее более подробной информации. Прикрыв глаза, чужеземка старательно принюхивалась, раздувая маленькие тонкие ноздри. Острота ее чувств уже не раз помогала паре беглецов, поэтому игнорировать очередное предвестие Ашарх не собирался.

– Тебя насторожил какой-то запах? – предположил профессор.

Но не успела Лантея ответить, как ветер легко подул в лицо мужчине, и он сам уловил сильный запах гари, которого буквально мгновение назад совершенно не ощущалось на лугу.

– Это дым? Мы опять у какого-то селения? – спросила хетай-ра, распахивая веки.

– Нет, – хмуро откликнулся профессор и перекинул ногу через седло, спешиваясь, – боюсь, у печного дыма не бывает такого тяжелого смрада. Это гарь. Здесь явно что-то горит.

Озадаченный Ашарх потянул коня за поводья, направляясь к кромке видневшейся неподалеку редкой рощи, откуда и дул ветер. Лантея заерзала, устраиваясь поудобнее в освободившемся седле, и настороженно стала оглядываться по сторонам, прислушиваясь к любым звукам.

Когда путники углубились в тихую рощу, то вонь стала настолько сильной, что Аш невольно закашлялся. Через несколько метров деревья раздвинули свои ветви, выпуская пару беглецов на обширную прогалину, где взору Ашарха и Лантеи предстало мрачное зрелище.

На обгоревшей, укрытой толстым слоем золы и пепла земле высились почерневшие от копоти печи с высокими кирпичными трубами, смотревшими в безжизненное небо. А вокруг печей не было ничего, кроме прожженных изломанных бревен и покрытых белой пленкой пепла остывших углей. Одинокие редкие столбы заборов, накренившись на бок, скрипуче покачивались от порывов ветра, разносивших тяжелый удушливый запах гари по всей округе.