Право на любовь

— Анечка, — пробормотала я, не в силах удержаться, возведённые барьеры рухнули, перестав сдерживать копившиеся эмоции.

Её глазищи стали совсем огромными от страха. Аня никогда не видела меня плачущей, и моментально оказалась рядом, опустившись на колени, обняв мои ноги и в панике заглядывая в лицо.

— Ли-иль, тебе кто-то плохо сделал? — зашептала она испуганно. — Тебя обидели, Лилёк, да?

Ответить я не успела, как и удариться в полноценную истерику от жалости и отвращения к себе и беспокойства за Аньку. Вдруг тренькнул телефон, оповещая о сообщении, и пришлось срочно утирать слёзы и подбирать сопли, оставив рыдания на потом. Вытащив мобильник, посмотрела на экран — я была уверена, что это какая-нибудь фразочка от Самойского. Однако ошиблась. «Лиля, сейчас к тебе поднимется один мой очень хороший друг, Василий Павлов. Он следователь, и он тебе поможет. Верь ему». Сообщение пришло от Лёши.

ГЛАВА 14

Я оторопело уставилась на телефон, разом позабыв про желание поистерить и разреветься в голос. В голове разноцветными конфетти закружились обрывки мыслей. Откуда Лёша знает, что мне нужна помощь? Что это за следователь? И как он узнал, что я дома?

— Ли-иль? — тихонько позвала Аня. — Ты меня пугаешь.

И опять не получилось ответить: зазвонил домофон. Брови сестры поползли вверх, она обернулась к коридору.

— Это кто это на ночь глядя? — озадаченно пробормотала Аня.

— Это ко мне, — произнесла я и поднялась, поспешив к двери.

Параноидальное опасение, что это может быть ещё одна подстава, решительно задвинула подальше. Не уверена, что Глеб такой умелец, что сможет каким-то образом написать мне сообщение от имени Каменева, да ещё и разыграть встречу со следователем. Зачем ему это, если я уходила от него совершенно раздавленная и разбитая, и Самойский прекрасно это видел? В голову назойливо полезли картинки минувшего вечера, в лицо плеснуло краской стыда, и я едва не споткнулась. Рот снова наполнился горечью, меня едва не передёрнуло от отвращения. Нет, об этом никто не узнает… Никогда. Я сняла трубку домофона и тихо спросила:

— Кто?

— Василий Павлов, — послышался незнакомый мужской голос. — Я от Лёши.

— Заходите, — нажала на кнопку, открывая подъезд.

Даже если за мной следят люди Глеба, этот следователь никак не связан со мной, и они точно не узнают, что Василий ко мне. Господи, неужели всё-таки что-то изменится?.. И мне в самом деле помогут? Эмоции снова скакнули, руки задрожали, а нервы натянулись до предела. Очень хотелось верить, но было безумно страшно. Я столько недель запрещала себе надеяться, не желая зря растрачиваться на пустые мечтания о помощи, что теперь, когда помощь в самом деле пришла, страх не отпускал. Вдруг не получится? Вдруг… Самойский догадается?

— Ли-иль, — раздался за спиной недовольный голос Ани. — Да что происходит, в конце концов? Ты расскажешь или нет?

Я повернулась и посмотрела на неё долгим взглядом.

— Позже, Ань, ладно? — мягко ответила, малодушно давая себе отсрочку, чтобы придумать, что говорить сестре.

Совсем молчать уже не получится, конечно, ситуация зашла слишком далеко. Но и всё рассказывать тоже не стоит… Хорошо, от дальнейшего разговора с Аней избавил деликатный стук в дверь. Я нервно вздрогнула, вернула на место подскочившее сердце и открыла, разглядывая гостя.

— Добрый день, — мужчина, хотя и производил внушительное впечатление массивностью фигуры, доброжелательно улыбнулся. — Лилия Александровна?

— Д-да, — кивнула я и посторонилась. — Вы от Алексея, да? Проходите.

— Василий Петров, — он переступил порог и протянул мне руку. — Следователь.

За спиной испуганно пискнула Аня.

— Лиль, ты что-то натворила, что ли? — опасливо и с беспокойством спросила она.

— А вы — Аня, так? — не дал мне ответить Василий, всё так же улыбаясь.

Брови сестры встали домиком, в глазах зажглось любопытство.

— Ну да, — кивнула она.

— Лиля, где бы мы могли поговорить? — сразу приступил к делу Василий, став серьёзным.

— На кухне, — я дала гостю тапочки и махнула рукой, покосилась на Аню, раздумывая, отправить её ждать в комнате или нет.

Ведь подслушивать будет, судя по упрямому выражению лица. Сумбурные эмоции попытались было задурить сознание, а потом… Вдруг разом всё улеглось, как по щелчку пальцев. Измученная психика устала переживать, волноваться, паниковать, и ушла в несознанку, оставив меня наедине с реальностью. Ничего не сказав Ане, я молча прошла на кухню, сестра за мной, и уселась за столом, где уже расположился Василий.

— Чаю, кофе? — светским голосом осведомилась я, доставая из холодильника сыр, масло, ветчину, положив в корзинку хлеб.

— Чай, если можно, — не стал отказываться поздний гость и положил на стол раскрытое удостоверение. — Вот, это чтобы вы не волновались.

Я мельком глянула на корочку и хмыкнула, дёрнув плечом.

— Да наволновалась уже, — тихо обронила под нос, но следователь обладал острым слухом.

— Лиль, давайте, я сначала расскажу, каким делом занимаюсь, — предложил Василий. — А потом вы поделитесь своими бедами.

— Хорошо, — немного скованно ответила я, делая чай, а гость начал рассказывать.