Право на выбор

Шагнула в сторону, освобождая Кариффе место. На лестнице раздались легкие торопливые шаги, и через несколько минут старуха уже стояла рядом. В который раз подивилась прыти, с которой она взбиралась на самые высокие башни. И ведь даже не запыхалась.

— Так и знала, что найду тебя здесь. — Женщина недовольно поджала губы.

— Красиво, правда? — Я неопределенно махнула рукой.

Сама не понимала, зачем каждое утро упрямо поднимаюсь на каменную площадку, а потом, стоя в тени полуразрушенного портика, до рези в глазах вглядываюсь в развалины древней храмовой школы. Это место ничем не отличалось от любого другого в Эфраде. Отчего же меня так тянет сюда? Просто потому, что именно здесь начался наш разговор с Савардом? Объяснение, которое завершилось в загадочном пустом зале на странном живом алтаре. Кстати, ту комнату ни Крэаз, ни мы с Кариффой так до сих пор и не нашли.

— Может, ты слышишь зов? — потянула меня за рукав наставница. — Было видение? Предчувствие? — В ее голосе слышалась отчаянная надежда.

— Нет, ничего.

Мы жили в храмовой школе уже несколько дней. Савард после завтрака уходил в преподавательский корпус и возвращался лишь поздно вечером, к ужину. Даже на обед не являлся. А мы с Кариффой в сопровождении неизменных телохранителей кружили по развалинам, пытаясь хоть что-то ощутить. Уловить отголоски… Чего? И сами не знали.

Все оказалось бесполезно. Мертвая Эфрада не спешила делиться своими сокровенными тайнами. Кулон не давал о себе знать, притих, будто его и вовсе не существовало, и сны, на которые я так надеялась, тоже больше не приходили.

— Пора возвращаться, Кзти, — не сдержала разочарованного вздоха старуха, — скоро обед.

— Да-да, наставница, — откликнулась рассеянно, — идемте.

Начала разворачиваться и вдруг краем глаза уловила яркую вспышку света. Словно солнечный блик сверкнул, отражаясь в окне напротив. Тут же одернула себя — придет же в голову такая глупость, здесь давно уже нет никаких стекол. Тогда что же это такое?

Не обращая внимания на удивленный окрик Кариффы, прошла вперед, практически к самому краю уступа, и в ту же минуту день померк, теряя цвета. Закружилась голова, в глазах потемнело, а медальон мгновенно раскалился, нестерпимо обжигая грудь.

* * *

— Нэтта, — прорвался сквозь гул в ушах звонкий девичий голосок, — Нэтта!

Проморгалась, разгоняя серую пелену, и замерла потрясенная.

Не существовало больше мертвых развалин, щедро припорошенных красно-коричневым песком. И жгучего, безжалостного светила над ними тоже не было. Вокруг меня, нежась под ласковыми лучами утреннего солнца и подрагивая от легкого свежего ветерка, раскинулся чудесный розово-пурпурный город — целый и невредимый. До краев наполненный жизнью.

Внизу, где еще минуту назад простиралась лишь голая каменная пустошь, утопал в цветах благоухающий сад. В тени фруктовых деревьев петляли сложенные из разноцветных камешков узкие извилистые дорожки. Они вели к небольшим водоемам самой причудливой формы и ажурным павильонам, парящим над тихой прозрачной водой.

Изменились и фасады многоярусных зданий. Яркая белизна стройных колонн, прихотливо изгибающиеся карнизы, разнообразные по форме окна, стены, украшенные затейливым растительным орнаментом, позолота на завитках изящного лепного рисунка. Все это никак не вязалось в моем представлении с храмовой школой — казалось, я очутилась в королевском дворце из старой детской сказки, завораживающем своим великолепием и роскошью.

Многочисленные балконы и портики были соединены между собой хрупким полупрозрачным кружевом мостов и мостиков. А по ним в разные стороны шли, брели, спешили, бежали, весело переговариваясь на ходу, девочки всех возрастов.

— Нэтта, — в настойчивом голосе появились встревоженные нотки, — Нэтта! — И меня неожиданно потянули за локоть.

Медленно обернулась.

Передо мной стояла девчушка лет пятнадцати на вид. Невысокая, худенькая, темноволосая, с острым носиком и удивительно знакомыми яркими черными глазами. Круглыми. Птичьими.

— Да что с тобой сегодня? — воскликнула она расстроенно. — Заболела? Или, может, не выспалась?

— Все хорошо, — улыбнулась через силу.

— Да? Что-то не похоже, — буркнули мне в ответ. Девочка явно обиделась. — Ладно, не хочешь рассказывать — твое дело. — Она надула губы. — Все, пора бежать, наставница не терпит опозданий, сама знаешь. А дежурство вот-вот начнется.

— Дежурство? — переспросила растерянно.

— Опять забыла? — всплеснула руками черноглазая. — Сегодня наша очередь служить в покоях Матери-настоятельницы. Давай скорее.

И она сорвалась с места, обежала меня, спрыгнула на один из мостиков и заспешила на другую сторону, к зданию, что находилось напротив. Бросилась следом, стараясь не терять девчушку из виду.

Переход с одного мостика на другой. Поворот… следующий…

С нами кто-то сталкивался, здоровался, о чем-то спрашивал. Мы извинялись, приветствовали, отвечали, но не останавливались. Постепенно шум стихал, девочек становилось все меньше, а строгих женщин, шествующих спокойно и неторопливо, — все больше.