Православие. Тома I и II

   Центральным в миросозерцании Булгакова является учение о Софии как о ипостасном начале, посредствующем между миром и Богом: в отношении к Богу София есть Его образ, идея, имя, в отношении к миру — вечная основа мира, мир умопостигаемых идей. Софиология Булгакова, являющаяся развитием софиологии Соловьева и Флоренского, была в 1935 году осуждена митрополитом Сергием (Страгородским) и действовавшим при нем Синодом (за несколько лет до этого она была осуждена Синодом Зарубежной Церкви). Тем самым был вынесен приговор софиологии, которой Владимир Соловьев заразил русскую богословскую и философскую мысль на несколько десятилетий. Кроме того, учение Булгакова подверглось беспощадной критике со стороны В.Н. Аосского и ряда других богословов русского зарубежья. В их трудах высказана оценка учения Булгакова о Софии как чуждого Православной Церкви.

   В 1950–е годы «парижская школа» была частично перенесена в Америку, куда из Франции переехали, один за другим, протоиереи Георгий Флоровский, Александр Шмеман и Иоанн Мейендорф. Все трое последовательно занимали пост декана Свято–Владимирской семинарии в Нью–Йорке, которая благодаря их руководству превратилась в ведущий центр православного богословия на Североамериканском континенте.

   К «парижской школе» примыкает, хотя и существенно выходит за ее рамки, архимандрит Софроний (Сахаров; 1896—1993), автор книги «Старец Силуан», посвященной выдающемуся афонскому подвижнику XX века преподобному Силуану Афонскому. Архимандрит Софроний много лет прожил на Афоне, где был учеником и келейником преподобного Силуана, затем переехал в Париж, а в 1960–х годах обосновался в Англии: там он создал монастырь во имя святого Иоанна Предтечи. Основной темой богословия архимандрита Софрония является учение о Боге как персональном (личном) бытии и о богообщении как встрече между личным Богом и человеком–личностью. Только Сам Бог персонален в полном смысле слова, а человек есть персона в той мере, в какой он является образом и подобием личного Бога. Благодаря исполнению заповедей Христовых, молитве за мир и любви к врагам человек может реализовать в себе персональный потенциал вплоть до уподобления Богу:

    Бог есть любовь; и человек–персона одарен способностью воспринять от Бога пламя сей любви. Бог есть Свет, в котором нет никакой тьмы, и мы призваны стать светом в Божественной вечности. Богу все совершенно открыто, все ведомо Ему до конца; и человек–ипостась, включенный в акт Божеского Бытия, через Бога и в Боге становится носителем всеведения… Человек — тварная ипостась; однако в своем внутреннем существе как образ Абсолютного Бога и он есть некий всемирный центр, великий и д ивный в своем конечном завершении через Сына, собезначального Отцу.

   В произведениях архимандрита Софрония отражена традиция, восходящая к духовному опыту преподобного Симеона Нового Богослова и исихастов XIV века. Одной из составляющих этого опыта является созерцание Божественного света. В книге «О молитве» архимандрит Софроний рассказывает о своем собственном опыте созерцания: «Не раз мне было дано созерцать Божественный свет. Нежно объятый им, я бывал полон неземной любовью. В некоторых случаях мир терял свою материальность и становился невидимым». Вслед за Григорием Паламой архимандрит Софроний утверждает, что Божественный свет, созерцаемый подвижниками, есть Сам Бог в Его откровении человеческому духу: