Православные церкви Юго-Восточной Европы (1945 – 1950-е гг.)

После кончины архиепископа Серафима 26 февраля 1950 г. первоначально было организовано благочиние Московского Патриархата в Болгарии во главе с архимандритом Пантелеимоном (в миру Михаилом Николаевичем Старицким). Он происходил из семьи помещика, участвовал в Первой мировой войне капитаном лейб-гвардии 2-й артиллеристской бригады, а затем и в Гражданской войне на стороне белых в чине полковника. В 1921 г. М.Н. Старицкий эмигрировал в Болгарию, 17 июня 1934 г. принял монашеский постриг и 16 июля того же года был рукоположен во иеромонаха владыкой Серафимом (Соболевым), келейником и секретарем которого работал много лет. 1 июля 1947 г. отец Пантелеимон был назначен настоятелем монастыря св. Архангела Михаила в Кокаляне, затем служил настоятелем русского храма свт. Николая Чудотворца в Софии (с июня 1949 по апрель 1952 гг.) и духовником Княжево-Покровского монастыря[886]

.

В благочинии состояли свыше 20 русских священнослужителей, многие из которых не вызывали доверия у советских властей. 6 марта 1951 г. посольство СССР в Болгарии через МИД прислало в Совет по делам Русской Православной Церкви политические характеристики на 12 священников, из которых 8 являлись бывшими белыми офицерами. В письме отмечалось, что некоторые из них враждебно относятся к СССР, например, архимандрит Кирилл (Попов), отказавшийся в 1946 г. от приема советского гражданства. В этом же письме посольство согласилось с предложением Совета от 24 января 1951 г. о руководстве русскими эмигрантскими священнослужителями присланным из СССР священником[887]

.

В конце мая 1952 г. Московская Патриархия направила в Болгарию в качестве нового благочинного протоиерея Сергия Казанского. Прежний благочинный – архимандрит Пантелеимон – был назначен настоятелем Кокалянского монастыря св. Архангела Михаила. В письме Г.Г. Карпова в МГБ СССР от 2 июня 1952 г. говорилось, что архимандриту «будет предложено Московской Патриархией приехать в СССР, но вряд ли он согласится на приезд в СССР для постоянного жительства, поскольку он, как и другие эмигранты, по нашему мнению, является с враждебными взглядами». Отец Пантелеимон, действительно, остался служить в Болгарии[888]

.

Между тем, еще в начале 1951 г. Совет по делам Русской Православной Церкви пришел к выводу (высказанному в письме от 24 января в МИД СССР), что благочиние, «если в нем есть надобность., должно, ограничиваться русским храмом в г. Софии», и высказался против траты «валюты на содержание десятков священнослужителей из числа б. белогвардейцев»[889]

.

Во время своего пребывания в Болгарии с 30 мая по 6 июня 1952 г. председатель Отдела внешних церковных сношений митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) обсудил с руководством Болгарской Церкви вопрос о русских общинах в стране. В докладной записке Г.Г. Карпова в бюро президиума Совета Министров СССР от 1 июля 1952 г. отмечалось, что владыкой Николаем «в беседе с митрополитом Кириллом была достигнута договоренность о постепенной ликвидации небольших русских приходов, созданных в свое время эмигрантским духовенством, и об ограничении представительства Русской Церкви храмами в г. Софии и на Шипке, а также о ликвидации впоследствии русских мужского и женского монастырей, существование которых ничем не оправдывается»[890].

3 июля 1952 г. протоиерей Сергий Казанский написал митрополиту Николаю (Ярушевичу) подробную докладную записку о состоянии благочиния, предлагая передать почти все его приходы Болгарскому экзархату: «…русские священники все время жалуются на ущемление их со стороны болгарского духовенства, которое запрещает им совершать требы: крестить, венчать не только у болгар, но даже русских, ограничивая их исполнением треб только в храме. Это говорит о том, что наличие русских приходов и священников вызывало и вызывает сейчас среди болгарского духовенства некоторое неудовольствие и досаду и поддерживает ненужную рознь… Высшие иерархи Болгарской Церкви в большинстве не имеют ничего против того, что существует русское Благочиние в Болгарии, но они были бы очень удовлетворены, если бы Русская Церковь передала в их ведение русские приходы и оставила одно подворье для представительства в г. Софии, как это имеет место в Москве. Все они, может быть, имели в прошедшем какую-либо ценность и необходимость, но на сегодня они не приходы, а только фикция. Что касается мужского монастыря, то там все русские, но для того, чтобы его оживить, т. е. чтобы он мог существовать самостоятельно, а это по современному времени является главным условием существования всякого монастыря, туда должны влиться другие силы, которые могли себя обрабатывать, а это может сделать только Болгарский Синод, у которого много монастырей»[891].