Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)

1 октября 1920 г. владыка Гермоген служил в престольный праздник Киновии в Покровском соборе Руссика, а 3 октября его проводили в Дафну для отъезда в Россию, но из-за отсутствия парохода он 5 октября возвратился в монастырь. Лишь 31 октября епископ приехал с Афона в Салоники, однако там российский консул сказал ему, что дело Врангеля проиграно, Южная армия готовится к эвакуации из Крыма, и посоветовал не выезжать с Афона. В результате владыка через несколько дней возвратился в Свято-Пантелеимоновский монастырь, а 20 января 1921 г. уехал на жительство в скит Новая Фиваида[1300].

Епископ Гермоген часто служил в храмах разных монастырей Святой Горы и имел теплые личные отношения с настоятелями многих афонских обителей: Свято-Пантелеимоновского монастыря – архимандритом Мисаилом, Свято-Андреевского скита – архимандритом Митрофаном, Свято-Ильинского скита – архимандритом Иоанном, скита Новая Фиваида – иеросхимонахом Ионой, сербского монастыря Хиландар – архимандритом Митрофаном и болгарского монастыря Зограф – архимандритом Владимиром[1301].

27 июля 1921 г. владыка служил литургию во время престольного праздника св. вмч. Пантелеимона в Руссике. В ноябре того же года он участвовал в работе Первого Всезаграничного Русского Церковного Собора в Сремских Карловцах (Королевство сербов, хорватов и словенцев), на несколько недель покинув Святую Гору. 2 января 1922 г. епископ Гермоген высоко оценил переданное ему на отзыв Отеческое послание игумена и братии Свято-Пантелеимоновского монастыря православному карпато-русскому народу от 30 ноября 1921 г. и в своей резолюции написал, что этот труд желательно напечатать в большом количестве экземпляров для распространения на Карпатской Руси[1302]

. 21 апреля 1922 г. владыка Гермоген навсегда покинул Афон в связи с его планируемым назначением управляющим русской епархии в Греции. Собравшейся проводить братии Руссика епископ сказал краткое прощальное слово и через Дафну уехал в Салоники[1303], а затем – в Королевство сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. – Югославия).

В октябре 1920 г. уехали с Лемноса в Болгарию протопресвитер Георгий Шавельский и протоиерей Георгий Голубцов. В дальнейшем они некоторое время служили в русской церкви свт. Николая Чудотворца в Софии (о. Георгий Шавельский в 1926 г. перешел в юрисдикцию Болгарской Православной Церкви), и оба скончались в Болгарии.

Казаки же еще несколько лет жили на Лемносе, более того, в ноябре – декабре 1920 г. их число здесь многократно увеличилось – на острове в лагерях был размещен эвакуированный из Крыма Кубанский казачий корпус (около 16 тысяч человек), а затем частично и Донской казачий корпус (свыше 8 тысяч человек), в составе которых имелось военное духовенство – более 20 полковых священников: протоиереи Иаков Попов, Андроник Федоров, иереи Михаил Шишкин, Николай Рудников, Михаил Мишин и др. Возглавлял это духовенство епископ Севастопольский (будущий митрополит) Вениамин (в миру Иван Афанасьевич Федченков, 1880–1961), в 1919–1920 гг. служивший епископом Белой армии и флота войск Юга России. Благочинными на Лемносе были митрофорные протоиереи Георгий Гончаров, Димитрий Трухманов и протоиерей Петр Соцердотов. Все они были уважаемы казаками за самоотверженность (многие служили в госпиталях корпусов) и стремление разделить тяготы военной службы со своей паствой. Так, например, упоминавшийся протоиерей Константин Романович Ярмольчук с марта 1920 г. служил на Лемносе законоучителем в Донском атаманском военном училище и священником в госпитале Красного Креста. Трое из священнослужителей скончались и были похоронены на острове: протоиерей 3-го Донского казачьего Калединского полка Петр Андреевич Федоров (1855 – 2 июля 1921), священники 1-го (инфекционного) Кубанского госпиталя Михаил Николаевич Зубилин (1873 – 21 февраля 1921) и Василий Иванович Царевский (Царенко; 1883 – 27 ноября 1921)[1304]

.

Вскоре во всех полках и юнкерских училищах по инициативе самих казаков были созданы походные церкви в палатках и бараках, украшенные женами офицеров. В каждой такой церкви имелся хор из казаков, а на службах в храмах Мудроса и Портиану пел хор, созданный в Донском казачьем корпусе хорунжим С.А. Жаровым, который в последующие десятилетия приобрел своими выступлениями мировую славу. В своих воспоминаниях Сергей Жаров писал, что изнуренных духовно и физически казаков сильно привлекала мудросская церковь, которую греки передали русскому духовенству. Здесь в четверг на Страстной неделе 1921 г. жаровский хор впервые пропел всю службу, затем он стал давать концерты в лагерях беженцев.