Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.)

При этом Патриарх Варнава считал законным главой Русской Православной Церкви проживавшего в Москве Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) и неоднократно оказывал ему поддержку. Так, в 1932 г., после того как глава русской Западно-Европейской епархии митрополит Евлогий (Георгиевский) перешел в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, Сербский Первосвятитель направил Вселенскому Патриарху Фотию письмо, где возмущался его действиями. Через своих делегатов – епископов Бачского Иринея и Тимочского Емилиана Патриарх Варнава также сделал представление Константинопольскому Патриарху по поводу его канонически неправомерных деяний, «выразившихся во вмешательстве в дела автокефальной Российской Церкви». В это же время святитель Варнава отказался участвовать в намеченном на Афоне Всеправославном совещании, если на нем не будет представлена «Тихоновская» (необновленческая) Русская Церковь[386]. В 1933–1936 гг. Святейший Патриарх Варнава активно переписывался с митрополитом Сергием, пытаясь предотвратить запрещение архиереев РПЦЗ, однако, когда это не удалось, не смотря на угрозу разрыва со стороны Московской Патриархии, сохранил каноническое общение с ней

[387].

Подобную, дружественную по отношению к Русской Православной Церкви Заграницей, позицию занимали и многие другие сербские архиереи, прежде всего учившиеся в российских духовных академиях. Так, например, епископ Нишский (будущий митрополит Загребский) Досифей (Васич) в письме от 16 февраля 1927 г. негативно оценивал разрыв митрополита Евлогия (Георгиевского) с РПЦЗ. Сам Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Антоний с особенной симпатией относился к митрополиту Сараевскому Петру (Зимовичу), епископу Пакрацкому Мирону (Николичу) и епископу Вршацкому Викентию (Вуйичу). В качестве убежденного русофила был известен епископ Мукачевско-Пряшевский Владимир (Раич) и т. д.[388]

Ведущими религиозными мыслителями Сербской Церкви в XX в. были два ее святых – епископ Николай (Никола Велимирович; 1880–1956) и архимандрит Юстин (Благое Попович, 1894–1978), при этом взгляды обоих имели ярко выраженную прорусскую и антизападную направленность. Владыка Николай родился в с. Лелич (Западная Сербия) в многодетной крестьянской семье. В детстве он был отдан в школу при монастыре Челие, затем окончил гимназию в г. Валево, Белградскую духовную семинарию, Бернский старокатолический университет (1908), философский факультет Оксфордского университета, Санкт-Петербургскую духовную академию (1914) и защитил пять докторских диссертаций. После выздоровления от туберкулеза Никола Велимирович в 1909 г. принял монашеский постриг в монастыре Раковица. В дальнейшем он преподавал в Белградской семинарии. Санкт-Петербургский митрополит Антоний (Вадковский) выхлопотал у российского правительства бесплатное путешествие для иеромонаха Николая по святым местам России, и с тех пор тот ни об одной другой стране мира не вспоминал с такой теплотой и любовью[389]. В 1932 г. он так писал о России: «Совесть наша заставляет нас плакать, когда русские плачут, и радоваться, когда русские радуются. Велик наш долг России. Может человек быть должен человеку, может и народ – народу. Но долг, которым Россия обязала сербский народ в 1914 г., настолько огромен, что его не могут вернуть ни века, ни поколения. Это долг любви, которая с завязанными глазами идет на смерть, спасая своего ближнего»

[390].

В годы Первой мировой войны о. Николай на боевых позициях исповедовал и причащал сербских солдат, почти все свое жалование иеромонах перечислял на нужды раненых. В 1919 г. он был хиротонисан во епископа Жичского, а в 1920 г. переведен на Охридскую кафедру – древний город в Македонии. Здесь, в колыбели славянской письменности, где проповедовали святые братья Кирилл и Мефодий, владыкой Николаем, к тому времени уже зрелым духовным писателем, были созданы его знаменитые произведения: «Молитвы у озера», «Омилие», «Охридский пролог» и другие. В 1920-е гг. он одним из первых заговорил о необходимости почитания расстрелянной в России царской семьи. С 1931 г. владыка Николай служил епископом Охридским и Битольским, а в 1934 г. вновь занял Жичскую кафедру в центральной Сербии. Он также был известен как издатель «Синаксаря, или Житий святых» на сербском языке.

Понимая опасность сектантской пропаганды, епископ в середине 1920-х гг. возглавил «богомильческое движение», которое было призвано привлечь к Церкви массы простых крестьян. Движение богомильцев в 1936 г. насчитывало уже 200 тысяч организованных членов и к тому времени развернуло беспрецедентную в сербской истории миссионерскую деятельность. При этом для богомильцев, помимо славянофильских, были характерны антизападные, а иногда и антисемитские идеи, что находило отражение на страницах их печатных органов: «Христианское единство» («Hriscanska zajednica», главный редактор Драголюб Миливоевич) и «Миссионер» («Misionar»)[391].