Праздник чувств

– Мы поговорим обо мне позже, – спохватилась Джесс. – Сейчас нужно сделать снимки дома, которые хотела Лара, прежде чем я распакую вещи и испорчу всю твою творческую работу.

– Хорошо, – согласился он. – Мне пойти фотографировать или ты хочешь?..

– Лара любит лица. Они вызывают больший интерес у подписчиков. Кстати, у тебя красивое лицо, – выпалила Джесс, немедленно пожалев о сказанном. Ее щеки горели. Ей бы сейчас выскочить в метель и упасть лицом в снег, чтобы охладить пыл.

И тут она заметила, что щеки Руфуса тоже порозовели.

– Я просто хотела сказать, что мы должны и тебя сфотографировать. Это пойдет на пользу проекту.

– Хорошо, если ты думаешь, что Лара этого хочет. Хотя, для протокола, у тебя тоже красивое лицо.

Не успела Джесс подавить смущение, как ее щеки снова запылали от комплимента Руфуса.

Он думал только о фотографиях для ленты в Instagram, пыталась она убедить себя. Для него все это было просто дело, пока они здесь в снежном заточении. Она поднялась с кресла и в смущении вышла из кабинета, сознавая, что Руфус не сводил с нее глаз, пока они шли по галерее к ее спальне.

– Это была твоя комната? – спросила она, пытаясь представить особняк в качестве жилища Руфуса и его семьи. Она воображала дом, полный радости и веселья, груду оберточной бумаги от подарков, шум детских голосов. Сейчас дом был заполнен неловкой тишиной, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев в большом камине внизу.

Неудивительно, что вся семья скучает по особняку, а Руфус переживает, что пришлось сдать семейный дом в аренду. Она, как никто другой, знала, как это тяжело, когда в твоей семье происходят такие резкие перемены. Когда тебе вдруг приходится приспосабливаться к новым обстоятельствам, а ты был совершенно счастлив в старых.

Она открыла дверь в свою комнату и почувствовала тепло. Комната прогрелась, пока они были в кабинете. Спальня по‑прежнему поражала шикарным убранством и романтической атмосферой. Джесс невольно улыбнулась, представив их с Ларой в пижамах и за игрой в скрэббл среди цветов и шампанского. Хотя для Instagram это, без сомнения, прекрасный антураж. Она взяла телефон Руфуса и сделала пару снимков, запечатлев сердце из лепестков роз на покрывале на кровати и бокалы с шампанским на прикроватном столике.

Высокое зеркало в стиле шевалье отражало огонь в камине. Джесс подошла к нему и рассматривала свое отражение, размышляя, что вряд ли впишется в модный блог Лары в таком затрапезном наряде: легинсы, поношенные ботинки и шерстяной свитер, который вряд ли кто из подписчиков примет за кашемир. Вслух же заметила:

– Я действительно не знаю, что со всем этим делать, – указывая на массу розовых лепестков, которые она собрала в кучку.

– Вот. – Руфус взял хрустальную чашу из буфета темного дерева в другом конце комнаты и подошел к кровати.

Они сложили лепестки в чашу.

– Лепестки чудесно пахнут, – сказала Джесс, вдыхая тонкий розовый аромат. – Не возражаешь, если я их здесь оставлю?

– Если хочешь – пожалуйста, – ответил Руфус и присел на край кровати. Но тут же сконфуженно вскочил. – Извини, – пробормотал он. – Я порой забываю, что больше не живу здесь.

– Это была твоя комната?

Руфус отрицательно мотнул головой:

– Родителей. Нас отселили из детской в мансарду, когда мы стали немного постарше. Там по‑прежнему жилые комнаты. Можем взглянуть, если желаешь.

– Да, но позже, когда в доме потеплее будет. Мне приятно у камина. И ты присаживайся, Руфус. Тебе тепло тоже не помешает. Ты хозяин дома.

– А ты гость, – ответил он.

– Ладно, ты тоже сейчас своего рода гость, если тебе от этого легче. Я затащила тебя в дом и тем самым спасла тебе жизнь, так что вправе диктовать свои условия. Полагаю, сейчас тебе не мешало бы расслабиться.

– И вы с Ларой тоже хотели здесь расслабиться?

Джесс утвердительно кивнула:

– Так и есть. Пижамные наряды, фильмы, скрэббл. Лара большой фанат этой игры.

– А ты? – спросил Руфус. – Возможно, я позволю тебе выиграть у меня.

– У тебя? – Джесс удивленно выгнула бровь. – Да ты понятия не имеешь, с кем связался.

Телефонная трель о новом сообщении прервала их диалог. Джесс взглянула на экран. Лара обрезала один из снимков зеркала, и Джесс впервые поняла, что запечатлела Руфуса в зеркале позади себя, и он смотрел на нее с выражением, которое можно описать одним словом – вожделение. Она еще немного увеличила изображение его лица и чуть не выронила телефон в панике, когда он подошел и встал рядом с ней.

– Еще что‑то от Лары?

– Э‑э‑э… да. Она довольна снимками, сделанными отсюда.

– Можно посмотреть?

Если бы могла придумать хоть одну вескую причину, чтобы сказать «нет», она бы так и сделала. Но эти фотографии были ключом к спасению особняка и его семьи. Это просто бизнес. И она не могла придумать причину отказа. Джесс протянула телефон, быстро нажав клавишу «назад», чтобы он не мог видеть крупный план.

– О, – сказал он, нахмурив брови. – Я и не знал, что ты меня снимала.

– Я и не подозревала, что твое отражение окажется в зеркале, – честно призналась она.