Ушел, увидел, сделал, пренебрегСодеянным и снова возвратился,Где, зеркалом отброшенный, дымилсяДля бедных запад, для глухих – восток.Для прочих – юг, кого мы не узнаем.И север, именуемое раем,Волшебный конь по кличке Горбунок.И, наконец, осел аборигенНа самом дне кромешного оврага,Решив не делать более ни шага,Как тот святой по кличке Гермоген,Легко на бочку дерево строгаяИ обручи готовя, как играя,Укрывшие от новых перемен.И жалобно запел вчерашний хам,На этот зов пришли к нему собаки —Сперва из Тулы, позже из Итаки,По кости принеся к его ногам.И много позже, помолившись БогуИ вспомнив всю минувшую дорогу,Стал яму рыть глубокую под храм.26 ноября 2001
* * *
Спуститься в ад во вторник поутру —Забыть дела, заботы и задачи,Не чистить снег немереный на даче,Дрожа от холодрыги на ветру,Где жгут друзья и недруги кострыИ греются всю смерть напропалую,Ошую – те, а эти – одеснуюОт главной в тартар правильной дыры.Я вспомню всех, увидев в свой черед,Я вспомню всех, оставленных на воле, —И тех, с кем виделся давно ли,И тех, кто был по имени народ.И на листе, линованном в обрез,Составлю список долгий, без помарок,И, возвращаясь в среду, мне подарокЗасунут в душу колебаний без.И просыпаясь позже, чем привык,Я разложу записанное разом —Жаль, не помощник в этом деле разум,А только голос, память и язык.29 ноября 2001
* * *
Ты жалок, беден, скушен и смешон,Ничтожен так, что за людей обидно.И что с того, что этого не видноСо всех пяти невидимых сторон.Ничтожен так, что Богу невдомек,Что в той пыли тебя лежит частица,Что смотришь ты с бездумьем очевидцаНа этот – в клетку – призрачный мирок,Что с важностью тюремного клопаОбходишь царство от стены до койки,Не любишь солнце посреди помойки —Воняет им до одури толпа.Толпа рабов, врагов и неврагов,Толпа людей и недопрочих тоже —Дай счастье им, нерукотворный Боже,Среди других и этих берегов.И как бы было длить нежизни нить,Кабы не знать, что вылезшие далеОбрящут жирный профиль на медали,Дабы в уродстве душу утолить.29 ноября 2001
* * *
Они-то думали, что мы – всего ошибка,Так, опечатка в книге Бытия,И посему заботились не шибко,Как тщили дни условно ты и я.Как мы пасли оставшееся стадоОт плена их, законного вполне,Под едкий дым костра и самосадаПри ими же загаженной луне.Они прошли – от пули и облавыНи памяти, ни мысли, ни следа,Ни даже грана мимолетной славы,Как нам случалось прежде иногда.И вот опять трехглавые просторы.Опять народов в гости к нам толпа…По осени пылают мухоморы.И между них – народная тропа.29 ноября 2001