Праздный дневник

* * *

Собираться пора уже скороСквозь таможенный строй за кордон,Где такое раздолье простораДля души, и полета, и взора,Где нас ждет не дождется Харон.Нас таможня обшарит надежно,От души до карманов и плеч.Ей, таможне, обшарить несложно,Пропустить ничего невозможно,Что от тленья дано уберечь.Не присвоят надежды и встречи,Память белых и черных ночей,Все твои домотканые речи,

Что подстать и шуту, и предтече,И еще полдесятка речей,Заклинанья, желанья, примеры,Серебро из курганов седыхИ начало неведомой веры,Где и волки, и жертвы их серы,А законы верны для двоих.Лишь одно эти точные руки,Эти пальцы умелых кровейНе пропустят ни в жесте, ни в звуке,Ни в любви, ни в ремесленной мукеНе пропустят они, хоть убей, —Это – малую толику света,Это – малую каплю тепла,Чем с зимы и до самого лета

Еле-еле, и все же согрета,Просто женщина, просто жила.26 января 1977

* * *

Так бережно, как вы меня любили,Так ласково, как вы смотрели вслед,Смотрю на вас и спрашиваю – былиТе наши дни? Мне отвечают – нет.Был просто час, когда душа светилаВсем, кто глаза навстречу подымал.Я говорю: – Ведь ты меня любила?– Нет, не тебя, а ты не понимал.Был просто час, была одна минута…Так к солнцу степь выходит по весне.

Так все равно принадлежать кому-то…– Раз все равно – принадлежите мне.– Ты не поймешь, кому была удачаИ с кем ты был, возникший из тепла,Из нежности и утреннего плача…– Я был с тобой.– А я – одна была.22 мая 1977

* * *

Н. ЭйдельмануОн уходил, уверен в правоте, —Все по закону чести и отваги,А то, что Александр марал бумаги,Отражено на мраморной плите.Он уходил, удачей осенен.

И позади счастливая развязка,Веселой лени выгодная встряска.Героем дня. Беспечен и влюблен.Он уходил, Россию сокруша,Удачливей в тот час Наполеона,И женщины вослед ему влюбленноВзирали, от восторга не дыша.Ну хорошо – свет мстил поэту так,Французский мальчик свету был послушен —Но кто-нибудь ведь был неравнодушенК стиху, к судьбе или охоч до драк?..Он уходил свободно, свысокаВзирая на заснеженные дали.И в грудь ему ствола не упирали,Ничья к курку не вздрогнула рука.7 июня 1977