Читаем Праздный дневник полностью

* * *

Семнадцать градусов в июле,И полдороги в никуда,И трещина в шершавом стуле,И остальная лабуда.Ночник арбатского приказа,Дом двухэтажный во дворе,И незаконченная фразаВ давно законченной игре.Терраса пыточного дома,Зеленый цвет сквозь белизну,Околыш черный эконома,Являющего новизну —Иного времени масштабЫ,Иного подвига черты, —
И во дворе в сарае бабаСтирает грязные порты.И мне, рожденному не к местуИ не ко времени к тому ж,Господь послал вдову-невестуЕще из не рожденных душ.И оба мы в усталом ражеБеседуем на ложе пня.И рядом дрыхнет пес на страже,На лапы голову склоня.23 апреля 2001

* * *

Этот ветер не стал еще светом,Это море не стало птенцом,Только мы не узнаем об этом,
Разминувшись с не нашим творцом.Солнце тлеет, но тлеет высоко,Сад цветет, но заброшенный сад,И от век отстраненное окоСнова зелено, как виноград.Вот дитя выползает из стойла,Краснощек, величав и глазаст,И хлебает молочное пойло,И читает Экклезиаст.И, с колен подымаясь неспешноИ перстом осеняя восток,Смотрит весело, прямо и грешно,Прямо в рот опуская манок.И, ловя соловьиное эхо,Как кукушка, талдычит в ответ
Две мелодии – боли и смеха,В коих разницы в истине нет.Как я слушаю эти рулады,Как их слушаем, бедные, мыПосреди пролетарской ГренадыПоздней ночью в зените зимы.24 мая 2001

* * *

И. БеляковойВо саду ли, в огороде бузина гнездо качала,Одинокая принцесса наблюдала за птенцом,Уходила, засыпала, начинала все сначала,С бесконечно равнодушным, замечательным лицом.Так прошли века, и годы, и минуты, и недели,Промелькнули незаметно и исчезли в никогда,
Так же точно птицы пели, и свистели свиристели,И текла себе беззвучно одинокая вода.Я, конечно, был не против принимать участье в делеНаблюдения над бездной бесконечных перемен,Но участники процесса этой цели не имели,Поелику не поднялся я в развитии с колен.Новодевичее поле возле кладбища кружило,Соловьева прах развеян был в окрестности стены,И в ладони помещалось то, что медленнее жило,Чем обычное пространство, ниже солнца и луны.Шел монах с улыбкой мимо, мать-игуменья спешилаПо своим заботам важным, как столетие назад,Где когда-то, может статься, будут плавать в дебрях ила —Может, рыбы, может, люди, может, целый зоосад.8 июня 2001
Перейти на страницу:

Все книги серии Поэтическая библиотека

Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы
Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы

В новую книгу одного из наиболее заметных поэтов русского зарубежья Андрея Грицмана вошли стихотворения и поэмы последних двух десятилетий. Многие из них опубликованы в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Арион», «Вестник Европы», других периодических изданиях и антологиях. Андрей Грицман пишет на русском и на английском. Стихи и эссе публикуются в американской, британской и ирландской периодике, переведены на несколько европейских языков. Стихи для него – не литература, не литературный процесс, а «исповедь души», он свободно и естественно рассказывает о своей судьбе на языке искусства. «Поэтому стихи Грицмана иной раз кажутся то дневниковыми записями, то монологами отшельника… Это поэзия вне среды и вне времени» (Марина Гарбер).

Андрей Юрьевич Грицман

Поэзия / Стихи и поэзия
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное