Читаем Праздный дневник полностью

* * *

Коснуться невзначай пространства возле слуха,Чуть выше головы, внезапнее лица,И, не переводя ни помысла, ни духа,Сойти не на простор, но все-таки с крыльца.И, не не торопя, внезапно наклониться,Спросить, о чем уже не спрошено давно,И медленно смотреть, как неподвижна птица,А небо все летит и падает в окно.И как звенит в тени прозрачно паутина,Как ветер в волосах шуршит и не поет,Как кисти Лакруа волнуется картинаИ будущий закат горит наоборот.Хрустальный башмачок налез наполовину,А пряжку расстегнуть, намылить – и уже
Пора на божий свет отцу, а следом – сынуВозникнуть и мелькнуть на пятом этаже.Скрипит себе ольха поверх березы вздоха,Собак далекий лай, нездешний перебрёх…– Ну, как тебе, мой друг, текущая эпоха?..– Да так себе, мой друг, не гаже всех эпох.28 июля 2001

* * *

Коровий след напротив тишины,Архивный шкап с оторванной петлей,И две вороны молча над землейПонуро возвращаются с войны.И где-то там, меж облаком, блестя,Другие птицы медленно кружат,Отцвел бесплодно невишневый сад,
Кому-то за содеянное мстя.Родной язык и мертвый не звучат,Но письменно вполне еще смешны,И тоже возвращаются с войныВ отцветший внове невишневый сад,Где кормим мы линяющих собак,Где собираем вялые грибы —Счастливых дней нездешние рабы,Вступившие с непрошлым в тайный брак.29 июля 2001

* * *

Этот бережный звон невзначай,Эта хрупкая фраза на дне —И фарфор, обнимающий чай,И прощание с присказкой «не».
Некасание легких волос,Неоткрытие веры и сна,Непоездка автобусом в ПлесУ открытого настежь окна.И нежизнь не у моря потом,Черногорский поблекший пейзаж,Безэтажный и призрачный домНенадолго и даже не наш.Тонут губы в нетерпком вине,И слабеет над морем рассвет.Постепенно из присказки «не»Попадая в историю «нет».31 июля 2001

* * *

Принцесса, туфелька, восторг
И обожание некстати,И что с того, что я – Восток,А Вы – мой Север по палате.И что с того, что мы нежныИ очень бережны напрасно,В Вас все четыре не женыНе уживаются прекрасно.Мы ходим по полю во тьме,Несложной жизни пилигримы,И дважды два в моем умеВ Ваш смысл непе– и ре-водимы.И на краю большой зимы,Ходя оставшихся полкруга,Как счастливы, помилуй, мыВ непонимании друг друга.4 августа 2001
Перейти на страницу:

Все книги серии Поэтическая библиотека

Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы
Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы

В новую книгу одного из наиболее заметных поэтов русского зарубежья Андрея Грицмана вошли стихотворения и поэмы последних двух десятилетий. Многие из них опубликованы в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Арион», «Вестник Европы», других периодических изданиях и антологиях. Андрей Грицман пишет на русском и на английском. Стихи и эссе публикуются в американской, британской и ирландской периодике, переведены на несколько европейских языков. Стихи для него – не литература, не литературный процесс, а «исповедь души», он свободно и естественно рассказывает о своей судьбе на языке искусства. «Поэтому стихи Грицмана иной раз кажутся то дневниковыми записями, то монологами отшельника… Это поэзия вне среды и вне времени» (Марина Гарбер).

Андрей Юрьевич Грицман

Поэзия / Стихи и поэзия
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное