— Не волнуйтесь, все будет в норме. Дежурная смена с начальством в том корпусе. Пока все не закроют, не проверят, не уйдут.
Только выехали на шоссе, как Сергей Георгиевич стал подписывать договоры.
— Когда будете отдыхать, Сергей Георгиевич? — спросил Николай.
— На том свете, — уставшим голосом ответил Сергей Георгиевич.
— Не шутите так. Без Вас там много лет обойдутся. А вот ректор в четыре часа уехал домой. В полдень был на Митинском радиорынке, покупал видеофильмы.
— Откуда такая подробная информация?
— Его водитель, Миша, сказал. Он уже вернулся.
— Каждому свое, — сказал Сергей Георгиевич, прекращая эту тему разговора, и стал подписывать договоры.
Николай в зеркале заднего вида видел, что Сергей Георгиевич подписывает договоры и складывает их стопочкой на заднем сиденье. Он переживал за него и не всегда сдерживал свои эмоции.
— А нельзя, чтобы Наташа проштамповала договоры Вашим факсимиле?
— Нет, договор, хоть их очень много, документ юридический и финансовый, поэтому подпись должна быть подлинной.
— А почему ректор не подписывает?
— Ты же знаешь, как нас проверяют. Вдруг проверяющие к чему-то прицепятся. Зачем брать на себя ответственность? Пусть другой отвечает.
Николай ничего не сказал, но Сергей Георгиевич понял, что он про себя выругался.
Эпопея с китайцами началась в середине лихих 90-х годов, когда президент Ельцин и его команда реформаторов пилила государственную собственность, олигархи прихватывали все, что можно, а реальная экономика выживала, как могла. Денег в бюджете почти не было, и на образование спускали крохи. Два корпуса общежитий университета пустовали, их облюбовали бомжи, которые проникали в здания, взламывая окна, сбивая замки. Что творилось в помещениях, было трудно описать, но устойчивый запах нечистот все больше захватывал прилегающие территории. Неоплаченные счета по коммунальным услугам, включая за данные общежития, росли как снежный ком. Выход был один — сдавать в аренду, что указ Ельцина позволял это делать на законном основании.