Предательство. Последние дни 2011 года

— Я помню, как ты первый раз пришел в школу вместе с мамой, — неожиданно сказала Валентина Сергеевна.

Сергей, проректор университета, в ее присутствии всегда чувствовал себя учеником первого-третьего класса. Он улыбнулся ее словам, вытаскивая из глубин своей памяти воспоминания счастливого детства.

— Уроки закончились, и мама с тобой пришла за Жанной. В тот день Жанна была дежурной и осталась убрать мел и почистить доску. Ты зашел в класс, а твое лицо выражало удивление и восторг. Тебе тогда было лет пять. Я посадила тебя за парту, а ты важно сообщил, что умеешь считать и знаешь буквы.

Она говорила тихо. В ее голосе не было той уверенности, которая сдерживала тридцать горячих детей, готовых в любой момент разбежаться в разные стороны, что-то перевернуть и уронить.

— Ты был моим любимым учеником, — призналась Валентина Сергеевна. — Лет через десять был еще один талантливый мальчик — Витя. Когда он окончил школу, я думала, что он поступит в университет, но он неожиданно поступил в какой-то, уже не помню, военный институт. Женился. Он бывал у меня с женой, веселой и доброй хохотушкой. Потом они приходили с дочкой, очень похожей на маму. Витя был счастлив и не скрывал это.

Сергей внимательно слушал свою первую учительницу, удивляясь ее памяти. В то же время что-то его настораживало в интонации ее голоса, что-то предвещало беду. Поэтому он не задавал вопросов, ожидая продолжения воспоминаний.

— Потом был распад СССР, Витя, как и многие офицеры, оказался вне армии, без денег, которые были нужны семье тогда, а не завтра. Помню, он пришел ко мне подавленный, не понимающий, что происходит со страной, куда она движется и что делать и как выжить.

— Что стало с ним? — не выдержал Сергей.

— Он записался контрактником и пошел воевать в Чечню. В Грозном, в первые дни 1995 года, он погиб. Жена рассказывала мне, что он сгорел в танке.

Сергей смотрел на Валентину Сергеевну, у которой дрогнул голос, слезы тихо катились по лицу. Что это? Сожаление, что она жива, а молодой человек, ее ученик, отец семейства, погиб? Или это слезы обиды за оскорбленную и униженную страну?