Предательство. Последние дни 2011 года

Лицо Олега Борисовича выражало смущение и определенную растерянность, словно он сам не ожидал, что сделает такое признание. В этой ситуации нельзя было допустить паузы, чтобы Олег Борисович не замкнулся. Сергей Георгиевич не стал обсуждать предложенную тему, к ней надо было вернуться после того, как Олег Борисович освободится от напряженности.

— У каждого человека в памяти откладываются отдельные эпизоды — они могут быть связаны с определенным интервалом времени, а могут быть лишь мгновениями. Они — эти эпизоды — словно кирпичики памяти определяют нашу суть. В жизни у меня были трудные этапы, и в такие моменты эти кирпичики и согревали, и придавали силы. Без них, мне кажется, человек превращается в парусник без руля — куда ветер дует, туда он и двигается, просто перекати-поле.

Сергей Георгиевич сделал небольшую паузу и продолжил:

— Я сам удивляюсь, когда неожиданно вспоминаются какие-то эпизоды. Почему они, а не другие зафиксировались в памяти? Может быть, так нужно памяти — это нечто вроде сладкого приза для мозга?

— Может быть, — согласился Олег Борисович, вернувшийся в свое естественное состояние — уверенности и спокойствия.

— Очень редко меня посещают воспоминания относительно одного эпизода в моей жизни. Я завершал, кажется, восьмой класс. Ажурные металлические ворота в нашем дворе мы, ребята, использовали в качестве перекладины для подтягивания — достаточно было открыть калитку и подпрыгнуть, чтобы ухватиться руками. В то утро я, как всегда, вышел во двор и после небольшой разминки, пошел к воротам. Подтянулся и обомлел — с третьего этажа за мной наблюдала девушка удивительной красоты. Я так и повис, забыв все.

На этом месте Сергей Георгиевич прекратил свой рассказ, а Олег Борисович стал проявлять нетерпение и начал задавать наводящие вопросы:

— Потом ее видели?

— Да, днем, после школы, когда играли в футбол. Она опять стояла на балконе третьего этажа и с любопытством поглядывала на нас. Не знаю, на кого, но всем казалось, что она именно на него смотрит.

— Сумели с ней познакомиться?

— Не удалось. На следующий день утром я ее видел, она опять стояла и смотрела, как я подтягиваюсь. А потом неожиданно исчезла, также неожиданно, как и появилась. И вот главный вопрос: почему в водовороте событий, в переплетении многих лет этот маленький штрих нет-нет и неожиданно вспоминается?

— Может быть, она была очень красивой, красивой той красотой, которая тогда казалось эталоном?

— Может быть, — согласился Сергей Георгиевич. — Хотя, если честно признаться, лица не помню, осталось лишь ощущение.

Мужчины выпили и продолжили разговор о превратностях судьбы, избирательности памяти и не скрывали, что счастливы.

* * *

— Видел?

— Что видел? — резко переспросил Сергей, словно не понял, о чем спрашивает Леня, его одноклассник, живший в соседнем доме.

— Не что, а кого?

— И кого? — Сергей продолжал делать вид, что не понимает, о чем его спрашивают.

— Девушку, которая была на третьем этаже.

— Поэтому ты смазал пенальти?

Леня не ответил, а Сергей не хотел признаться, что во время игры периодически поглядывал на незнакомку. Ему казалось, что она именно на него смотрела, а Лене нечего было проявлять неоправданный интерес.

— Наверное, к кому-нибудь приехала, — предположил Леня. — Как это узнать?

Настырность Лени стала раздражать, и Сергей решил взять инициативу в свои руки:

— Конечно, она к кому-нибудь приехала, не с неба же упала. Ты успокойся и забудь, я все выясню и тебе расскажу. Вечером Виталик придет с занятий, его расспрошу.

Виталик жил на третьем этаже, был он на год старше Сергея и Лени, ходил в школу изобразительного искусства и редко играл во дворе. Разговор с Леней не получил продолжения, и тому виной была бабушка Лени, которую первым заметил Сергей:

— Леня, твоя бабушка, кажется, ищет тебя.