Предательство. Последние дни 2011 года

В преддверии Нового года, в ожидании праздника, Сергею Георгиевичу не хотелось думать. Он сел в кресло и критически осмотрел свой письменный стол и неожиданно ощутил желание навести порядок. Он прекрасно понимал, что такое уже было не один раз, и реализация этого желания всегда сводилась к небольшой перестановке бумаг и папок. То ли предновогоднее настроение, то ли желание показать супруге, что он следит, когда это надо, за творческим порядком на рабочем месте.

Первые две-три минуты оказались весьма эффективными — большинство черновиков и ксерокопий после быстрого ознакомления оказались в мусорной корзине. У Сергея Георгиевича была привычка — любую бумагу, перед тем как выбросить, он рвал, чтобы быть уверенным, что она ему не потребуется.

Следующие пять минут были не столь эффективны, количество бумаг, отправленных в корзину, явно уменьшилось, а после того, как у него на руках оказалась папка с вырезками из газет, дело практически застопорилось. Газета «Московские новости» от 4 апреля 2011 года вызвала у Сергея Георгиевича удивление. Он не мог понять, ради какого материала она была сохранена. Коррупция в Подмосковье? Это он мог прочитать в Интернете, и статья ничего нового для него не несла, такого материала у него было достаточно. Куда уходят деньги на Северном Кавказе? Он знал и не сомневался куда — в карман чиновников, а оттуда частично на боевиков в виде дани на спокойную жизнь. Что же его заинтересовало, что он решил сохранить этот номер газеты?

Лишь при внимательном прочтении заголовков он догадался, что его так заинтересовало. Это была статья о превращении Москвы в международный финансовый центр, что обещал президент Дмитрий Медведев летом 2008 года. В феврале 2009 года правительство одобрило программу, согласно которой к 2012 году Москва должна была стать международным финансовым центром. На день публикации готовность была оценена в сорок процентов. Что это, некомпетентность? Неумение исполнять? Или безответственность? Безответственность власти за свои слова и действия?

В чем отличие нашей власти от китайской? Наверное, подумал Сергей Георгиевич, в том, что китайцы, поставив цель, могут сотни лет двигаться к ней, но не делать официальных заявлений, не будоражить население. Пример? Современный Китай, который не простил и веками помнил оскорбления и унижения, учиненные англосаксами в период опиумных войн. Они вежливы, не говорят о прошлом, но они помнят. И этого должны бояться США и Великобритания, а не экономического роста Китая.

Сергей Георгиевич поймал себя на мысли, что отвлекся. И вновь стал перебирать вырезки, свои записи, но на первом этаже раздался шум, что-то упало. Наташа стала строго и громко выговаривать:

— Ты можешь спокойно посидеть пять минут?

В ответ раздался смех, визг и невнятное лепетание.

* * *

В ответ Сергей Георгиевич услышал невнятное лепетание. Это было «бр-р-р-ба-а-а», которое несколько дней всех держало в напряжении. Марик, уверенный в себя малыш, которому исполнилось полтора года, что-то требовал, но взрослые родственники его не понимали, что порой приводило его к слезам.

Сергей Георгиевич всякий раз нервничал и выговаривал супруге:

— Другие уже говорят, а он все никак не начнет.

— Не торопись, еще устанешь от его вопросов и болтовни, — успокаивала Татьяна Александровна. — Потом, кто в его возрасте говорит? Девочки? Они всегда раньше мальчиков начинают говорить. Не дергайся и не переживай. К двум — двум с половиной годам точно заговорит.

— Слушай, Таня, может быть, «бр-р-р-ба-а-а» в его лексиконе означает «машина»?

— Нет, — категорично ответила Татьяна Александровна. — Показывали на машину, подводили и к работающей машине, результат один — рукой показывает на дорогу и требует «бр-р-р-ба-а-а».

— Не грузовик?

Татьяна Александровна ничего не ответила, только махнула рукой.