Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

15 марта власти Молдавии предъявили ультиматум — распустить военизированные отряды Приднестровья и сдать оружие. В противном случае угрожали расправой с семьями ополченцев. Депутат кишиневского парламента поэтесса Леонида Лари взывала: «Пусть у меня будут руки по локоть в крови, но я вышвырну оккупантов, пришельцев и манкуртов за Днестр, я их выброшу из Транснистрии, и вы — румыны, настоящие хозяева этой многострадальной земли, получите их дома, их квартиры вместе с мебелью… Мы их заставим говорить по-румынски, уважать наш язык, нашу культуру». Приднестровье отказалось выполнить ультиматум. Тогда молдаване начали выполнять свои угрозы. Были нападения с изнасилованиями и убийствами жен и дочерей ополченцев. С правого берега Днестра стреляли то артиллерия, то снайперы, в том числе и по мирным жителям, машинам.

В такой обстановке Ельцин объявил, что переводит части 14-й армии из расплывчатой юрисдикции СНГ в подчинение Российской Федерации. Как раз в марте, в ходе раздела имущества, российское правительство прибрало к рукам здания министерства обороны СССР — и создало свое министерство обороны. А министром Борис Николаевич поставил генерала армии Павла Грачева, бывшего командующего ВДВ. Выдвинулся он во время ГКЧП. Сперва выполнил приказ о вводе своих частей в Москву. Но на следующий день правильно смекнул, куда ветер дует, связался с окружением Ельцина, направил на защиту Белого дома своего подчиненного Лебедя. Грачев и по жизни был такой. Не из тех, кому «за державу обидно». Зато хорошо умел «держать нос по ветру» и не забывал личную выгоду. За слабость к барахлу и дорогим подаркам он позже приобрел нелестное прозвище «Паша-Мерседес». А частям 14-й армии в зоне конфликта новое начальство отдало приказ «сохранять нейтралитет».

Однако на помощь Приднестровью поехали добровольцы со всей России, из других республик. Широко откликнулись казаки — донские, кубанские, терские, присылали свои отряды. 19–20 июня молдавское правительство бросило на непокорную республику части своей армии, полиции, батальоны «волонтеров» (участники конфликта сообщали, что под видом «волонтеров» в операции участвовал румынский спецназ). Бронированные колонны ворвались в город Бендеры, грабили, убивали. В эту ночь как раз были выпускные вечера в школах — и многие девочки стали жертвами насильников. Причем западное сообщество, российские СМИ и «правозащитники» вопиющих преступлений «не заметили». Ссылались, что заявления пострадавших подавались в правоохранительные органы Приднестровской республики, а ее юридически «не существует».

Завязались тяжелые бои. Приднестровские ополченцы и казаки были гораздо хуже вооружены. А командующий 14-й армией генерал Неткачев и чины его штаба поступили вполне «по-перестроечному». Начали подыгрывать, кому казалось выгоднее — молдавскому руководству. Но большинство офицеров возмутились, объявили Неткачева предателем и отказались ему подчиняться. Присягу России они еще не приносили, и многие вместо этого приносили присягу Приднестровской республике. Некоторые переходили на ее сторону целыми частями, открывали склады оружия, выводили танки, БТР. Другие пользовались первыми подходящими предлогами, когда молдаване их обстреливали или нападали, после чего отвечали со всей силы. Врагов погнали за Днестр.

И вот тут-то забеспокоились «реформаторы» в Кремле. Ситуация складывалась слишком опасная! В Приднестровье сохранился «кусочек СССР», жил по старым советским законам, туда стекались отовсюду патриоты. И армия присоединялась к ним, выходила из повиновения изменникам! Процесс мог перекинуться в другие регионы, другие республики. Его требовалось срочно брать под контроль. Грачев послал в Приднестровье своего доверенного, генерала Лебедя, наделив его очень большими полномочиями. В 14-й армии контрразведчики сразу представили Лебедю доказательства измены Неткачева и его приближенных. Предателей немедленно заставили написать рапорта об увольнении. Неткачева отозвали в Москву (не уволили, дали должность в академии). Но и всех, кто сотрудничал с приднестровцами, из армии тоже убрали. Боеприпасы о вооружение собрали в бетонные капониры, взяли под охрану. Лебедь принял командование армией.