Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

Первым к атаке на власть начал готовиться Лужков. В конце 1998 г. он организовал движение «Отечество». Привлек в него многие «знаковые фигуры»: бывшего командующего армией в Афганистане Громова, знаменитого конструктора оружия Калашникова, спасителя российской «оборонки» Кокошина, видных ученых Дмитриеву, Исаева, Садовничего, Чилингарова, артистов Кобзона и Калягина, кинорежиссера Шахназарова и др. Весной 1999 г. появилось еще одно движение, «Вся Россия». Его основали президенты Татарстана Шаймиев, Башкирии — Рахимов, Ингушетии — Аушев, губернатор Санкт-Петербурга Яковлев. В руководство вошли 24 члена Совета Федерации. Обе организации договаривались действовать совместно, причем объединение готовилось вокруг популярной фигуры Примакова.

А движение в поддержку Ельцина, «Наш дом — Россия» Черномырдина, ни малейшим авторитетом не пользовалось, было рыхлым и вялым, особенно после отставки своего лидера с поста премьера. Весной 1999 г., чтобы противостоять оппозиции, стали конструировать новую опору президента. Эту работу поручили министру по чрезвычайным ситуациям Сергею Шойгу. Он стал создавать «Межрегиональное движение Единство» — сокращенно «Медведь». Собирал в это «единство» всякие мелкие организации, переманивал сторонников от конкурентов. После отставки Примакова было замято дело «Аэрофлота», в Россию смог вернуться Березовский. Его привлекли для информационного обеспечения — телеканалы и газеты олигарха представляли внушительную силу. Разумеется, использовались и «административные ресурсы».

Но немалыми «административными ресурсами» располагали и руководители «Отечества» со «Всей Россией». У новорожденного «Медведя» было слишком мало шансов осилить их. А при смене власти «семье» Ельцина, кормившимся вокруг него чиновникам и олигархам, пришлось бы очень не сладко. Его команда опять прорабатывала стратегию с политтехнологами и нашла единственный способ избежать крутой перетряски в российской верхушке: Борису Николаевичу уйти самому и назначить преемника. Он получит «разгон» перед выборами, ресурсы власти и сможет претендовать на успех. Но и преемник требовался такой, чтобы сумел завоевать популярность.

А Ельцин и сам уже видел, насколько разболталась страна в период его правления. Теперь ему открывались и обманы слепой «дружбы» с США. Требовалась новая политика, однако выработать ее Борис Николаевич был уже не в состоянии. Он подумывал о «твердой руке». Но в «мягкой перчатке». Чтобы был «демократом», не порушил его «наследие» (собственную роль в истории России Ельцин оценивал очень высоко). Рассматривалось несколько кандидатур. Одной был министр МЧС Шойгу — ему специально поручили организовывать «президентскую» партию, повращаться в общественно-политической сфере, проверить способности и авторитет. Другой фигурой стал бывший директор ФСБ и бывший министр внутренних дел Степашин. Поставив его премьер-министром, Ельцин присматривался к нему. Третьей был действующий директор ФСБ Путин. Молодой, энергичный, здоровый, умный. Доказавший свою верность в деле со Скуратовым. А подтолкнули выбор преемника события вокруг Чечни…

Глава 27

«Мочить в сортире!..»

Предназначение Ичкерии как мины под Россию было очень трудно скрыть. Несмотря на это (а точнее, благодаря этому) Запад уделял ей повышенное внимание. Масхадов дважды побывал с визитами в США, побывал и в Англии. Его принимали американские конгрессмены, высокопоставленный сотрудник Госдепартамента США Стивен Сестанович (главный координатор по делам СНГ), видный британский политик лорд Алистер Мак-Альпин (советник нескольких премьер-министров), бывший премьер Маргарет Тэтчер [130]. В Вашингтоне Масхадов выступил на Международной конференции исламского единства (не правда ли, любопытное место для такой конференции?), предлагал вложить в Ичкерию 30 млрд долларов [84].

Но в действительности вкладывать их было некуда — кроме терроризма. Никакого «государства» в Чечне так и не возникло, восстановление экономики даже не начиналось, этим никто не занимался»! Огромные суммы, перекачиваемые сюда из России, просто «испарялись». А сам Масхадов на посту президента не был ни политическим, ни хозяйственным руководителем — оставался всего лишь самым сильным из полевых командиров. Под его началом в «вооруженных силах Ичкерии» состояло 7 тыс. боевиков, 60 единиц бронетехники. Но разные районы и селения контролировали еще три сотни отрядов (самые крупные — Радуева, 3 тыс. бандитов и 16 единиц бронетехники, примерно столько же у Басаева, 500 головорезов у Хаттаба). У них были свои штабы, базы, тюрьмы.