Предел искушения

– Ключи от сейфа были только у меня и у Синеева. Кроме нас про книгу знал только его помощник Стилианос и трое экспертов – Константинов, Симиниди и Андреев, но последних в ночь пропажи в лагере не было. Накануне вечером Синеев запер книгу в сейфе. А к утру труд бесследно исчез. Я уверена, что Яков Исаакович книгу не брал, но я так же уверена, что и я её не брала. Методом исключения, остаётся Стилианос, ведь из присутствующих в лагере про рукопись больше никому не было известно. В ту злополучную ночь мне не спалось, и я вышла подышать воздухом. В палатке Синеева я заметила то ли тусклые мерцания фонарика, то ли отблески свечи. Я стала вглядываться, но свет спустя несколько секунд погас. Я тихо подошла к палатке и заглянула внутрь. Яков Исаакович преспокойно спал и сладко похрапывал, а вот Стилианоса там не было. Я открыла сейф – книга лежала на месте. До утра я следила за территорией. Стилианоса я не видела. Но когда под утро заглянула к нему снова, то обнаружила, что он спит сном невинного младенца. Вероятно, я была не слишком внимательна и прозевала его возвращение, – Элеонора гордо взглянула на Илаева, будто сделала разоблачение века.

– И о чём это говорит? – с ноткой недоверия в голосе поинтересовался Илья.

Элеонора недовольно хмыкнула, возмущённая тугодумием журналиста, и продолжила, игнорируя его вопрос:

– Я созвонилась с Реболаровым, и мы решили не придавать огласке факт отлучки Стилианоса из лагеря. Всеволод Александрович сказал, что пришлёт людей, чтобы они круглосуточно следили за Синеевым и его помощником. И если книгу выкрал кто-то из них, то рано или поздно они выдадут себя. А постольку, поскольку частые исчезновения этой рукописи воспеты в легендах, то похитители и в этот раз не заставят себя долго ждать. Главное – не подавать виду, что их в чём-то подозревают, дабы не вспугнуть.

– Кто были те двое у дома Синеева? – продолжал Илья.

– Не поняла вопрос.

– Когда я приходил к Якову Исааковичу, за мной следили, – Удивлённый взгляд ван Голланд заставил Илью перефразировать своё утверждение. – Слежка около дома Синеева устроена Реболаровым?

– Вероятно, – Элеонора была действительно удивлена. – Ты, видимо, очень наблюдательный человек. Не думаю, что Всеволод Александрович прислал работать дилетантов. Как ты заметил, что за домом следят?

– Тогда я не придал этому значения – даже подумал, что слишком подозрителен. Но после твоего рассказа убедился, что около дома были не случайные прохожие.

– У тебя есть ещё вопросы? – резко оборвала его ван Голланд. Пространство комнаты было напряжено до предела. Илаев решил сделать паузу. Он вышел на балкон. Закурил. Приятный дымок, казалось, немного успокоил воспалённые нервные окончания. Небольшое задание в отпуске вылилось в головокружительный триллер. Илаев пытался переварить информацию и навести порядок в неразберихе, творящейся в его голове.

«Три трупа и женщина, находящаяся в смертельной опасности, и всё из-за старой книги, – размышлял Илаев. – Какие же знания должна таить эта рукопись, если из-за неё люди вокруг мрут как мухи при том, что подлинность документа вызывает сомнения. Это опасная игра, ставки в которой слишком высоки».

– Неужели никто не смог прочитать текст? – спросил Илаев. – Ведь специалисты, которые осматривали книгу – не рядовые преподаватели истории.

– Текст написан на языке фарси-дари и нуждается в детальном исследовании. Сходу невозможно выяснить даже приблизительное содержание рукописи, ведь документ довольно объёмный и содержит массу символичных изображений и рисунков. Чтобы перевести книгу и познать её суть, понадобилось бы гораздо больше времени, нежели то, которым мы располагали, – Элеонора мягко и незаметно, словно кошка, приблизилась к Илаеву и положила руки ему на плечи. – Илья, ты что, не веришь мне?

Журналист обернулся. Руки девушки остались на его плечах, и лицо её оказалось близко-близко. Илья смотрел в красивые, но полные страха и оттого такие печальные глаза Элеоноры в готовности отдать всё, лишь бы видеть её счастливой. Он прикоснулся губами к её губам, и поцелуй, похожий на прикосновение ангела, на бесконечную свободу и вожделенный плен страсти, взорвал его вселенную.

Элеонора положила голову Илье на грудь, а руками нежно обвила его шею. Журналист боялся дышать – он замер, стараясь не вспугнуть чувство, потрясшее всё его существо. Так, обнявшись, они стояли на балконе гостиничного номера, и Илье не хотелось отпускать Элеонору ни за что на свете.

– Илья… – тихонько произнесла она, – а у тебя есть женщина?

– Да, – спокойно, с какой-то блаженной улыбкой ответил журналист.

Элеонора взволнованно и разочарованно посмотрела на него.

– И ты её знаешь. Она историк, занимается поисками какой-то странной книги и вечно попадает в неприятности, – сказал Илаев.

Девушка, немного отстранилась, кокетливо улыбнулась, затем надула губки и стукнула Илью кулачком в грудь:

– Дурак, – это получилось у неё совсем безобидно, и журналист рассмеялся.

Элеонора снова прижалась к нему.

– А как ты думаешь, – таинственно прошептала она, – это случайность?

– Что? – спросил Илаев.