Предел искушения

– Неэтично? – продолжила за него Элеонора. – Илья, неужели ты и правда считаешь, что эта книга заключает знания, которые спасут мир от смерти? Да это просто рукопись, пусть очень древняя и очень ценная. Все труды Авиценны давно изучены, и ни один из них не содержит каких-то тайных знаний. В них даже намёка нет на панацею или вечную жизнь. Легенда – это всего лишь легенда. А Реболаров очень влиятельный и до неприличия богатый человек со своими причудами. И оттого, что он приобретёт в свою коллекцию эту рукопись, мир ничего не потеряет. Знаешь, сколько я держала в руках артефактов, обещавших и вечную молодость, и вечную жизнь, и постижение истины? И, как видишь, старюсь и понятия не имею, что есть истина. А знаешь, сколько их лежит на полках исторических архивов, похороненных под слоем пыли и обречённых на забвение? – Да больше половины! Так пусть эта книга находится в хороших руках и хранится в надлежащих условиях. Я же не буду бедствовать, выклянчивая деньги на новые исследования или новую машину у мерзких самодовольных спонсоров – большинству из них, кстати, нет никакого дела до истории и до науки, а средства они вкладывают только для того, чтобы сделать себе рекламу и создать благопристойный имидж. Либо для того, чтобы обелить мошенническую сделку. Они даже не верят, что до них вообще существовала жизнь, и уж тем более, не задумываются, что она будет существовать после. Такие нередко отдают сумасшедшие деньги за эликсиры молодости, а не получив желаемого результата, в сердцах уничтожают реликвии. Люди, которые, как Реболаров, искренне интересуются историей – большая редкость.

Илья молчал. Ему были не по душе мысли Элеоноры, но журналист понимал, что отчасти она права. Весь мир вращается вокруг денег, а она молода, красива, ей трудно устоять перед соблазнами жизни. В конце концов, и сам он, прячась за правильными словами, добывал себе имя, деньги и славу в журналисткой среде, не всегда руководствуясь принципами и этикой. В противном случае Илаев не смог бы стать тем, кем сегодня является в глазах общественности. Нужно ли ему это сейчас? Возможно, уже нет. Но всегда легче отказаться от того, в чём разуверился, нежели отречься от мечты, так и не познав её вкуса. По крайней мере, Элеонора говорила откровенно и не пыталась прикинуться кроткой овечкой.

Тем временем, машина въехала в Ираклион. Илья не узнавал дорогу. Путь из этого города он проделал в состоянии лёгкого шока. Произошедшее несчастье с Костой и неожиданное появление Элеоноры не придали трезвости мышлению. И, как оказалось позднее, предчувствия не подвели Илью. Коста Симиниди был мёртв, и его смерть оказалась не последней.

Элеонора остановила машину на одной из узких улочек, погасила габаритные огни.

– Мы кого-то ждём? – спросил Илаев.

– Мы ждём звонка, – ван Голланд нервно постукивала пальцами по рулю.

Ждать пришлось недолго.

– Я поняла, – бросила в трубку девушка. – До моего приезда ничего не предпринимайте.

Щёлкнул замок зажигания, и автомобиль тронулся с места.

– Стилианос ни с кем не встречался. Он покрутился по городу и вернулся в дом вместе со свёртком, – деловито отрапортовала ван Голланд.

– Что дальше? – поинтересовался Илья.

– Мы едем к Якову Исааковичу. Медлить больше нельзя, – тон девушки был бесстрастным и холодным. Она снова напоминала суперагента из шпионского боевика.

«Кто же ты, Элеонора ван Голланд?» – подумал про себя Илаев. А вслух произнёс:

– Но ведь это могла быть не книга, и тогда мы вспугнём злоумышленников.

– Стилианос вёл себя слишком нервно: он кому-то звонил и потом чуть не швырнул свой мобильник. Ты вышел бы на прогулку среди ночи, чтобы с кем-то созвониться, а затем вернуться домой? – задала вопрос Элеонора.

– Всё может быть, – протянул Илаев. – Но это не подтверждает твоей версии.

– Ждать больше нет смысла, – твёрдо заявила девушка. – В любом случае, пора вмешаться, раз он начал предпринимать попытки связаться с кем-то.

– Послушай! – Илья пытался быть как можно убедительнее. – Даже если ты права, даже если он пытался связаться с покупателями или заказчиками – с чего ты взяла, что книга в данный момент у него? Остановись! Подумай! Своей поспешностью ты можешь всё испортить. Ты взволнована, и тебе трудно рассуждать трезво.

Элеонора резко остановила машину и заглушила двигатель. Повернувшись к Илье, она раздражённо спросила:

– Твои предложения, журналист?

– Для начала, успокойся, – Илья накрыл ладонью сжимающую руль руку девушки. – Прошу тебя, успокойся. Если твои люди готовы продолжать наблюдение – значит, нужно его продолжать. Ну что ты сделаешь, если Стилианос пошлёт тебя куда подальше или просто не пустит на порог? А ведь есть ещё вариант, он вызовет полицию, и мы с тобой проведём остаток ночи – а возможно, и гораздо более длительный срок – в местной тюрьме по подозрению в убийстве Косты.