Предел тщетности

Наталья права, хотя против «полного говна» я возражаю категорически, соглашаясь лишь на «частичное», зато уточняющее местоимение «мое» радует безмерно.

* * *

— Что застыл, как истукан, — голос Решетова выбросил меня обратно в реальность, — завтракать будешь?

— Завтракать, завтракать, что-то аппетита нет, — тем не менее я направился на кухню и сел за стол напротив генерала.

— Извини, подслушал невольно. А у тебя непростые отношения с женой. Молока плеснуть?

— Ты не поверишь, но у меня сложные взаимоотношения даже с котом, совсем недавно открылась его глубокая неприязнь к хозяину.

— Я вчера покумекал над твоей исповедью, — несмотря на возражения, генерал налил молока в кружку, — вот что я тебе хочу сказать — в перипетиях с посланниками Дьявола мне разбираться, извини, недосуг. Эмоций много, фактического материала кот наплакал, да и не спец я по нечистой силе. В соседнем доме живет Ксюша Носкова, она экстрасенс, — увидев, как я поморщился, Жорж поспешил добавить, — нет, она действительно хороший экстрасенс, настоящий. Я вас познакомлю. Ксения наверняка тебе поможет. Что касается остального, занимательная штука получается — вчера пробил по своим каналам — никаких происшествий в отделе следственного комитета, где ты два дня назад устроил дебош, не зарегистрировано. Я попросил узнать поподробнее, мне сегодня с утречка доложили — следователь Бессонов прибыл на работу в добром здравии. Получается, либо ты мне наврал, но тогда ты гений обмана, что вряд ли, либо Бессонов делает вид, будто ничего не произошло. Либо просто ничего не происходило.

— Как же так? Я же собственными глазами…

— Подожди, дослушай сначала. В том то и дело, что на лице следов от побоев не видать. У знакомого сын в том отделе работает, специально столкнулся с Бессоновым в коридоре, расспрашивал о пустяках, а сам минут пять разглядывал его со всех сторон. Задумчив, мрачен Сергей Поликарпыч, но готов к труду и обороне. Синяков нетушки.

— Может Бессонову память отшибло, его черт так бутылкой огрел, кровь из башки хлестала как в фильмах ужасов, — предположил я.

— Вот, вот, кинематограф на марше. Сдается мне — зверушки кино тебе прокрутили или в транс ввели, чтоб ты в ужасе удрал, а они после бегства свидетеля чай с Бессоновым пили, зуб о пряник ломали, да посмеивались над дураком. Копай дальше, может статься, что ты со следователем не встречался, а ко мне приехал прямиком из дома под гипнозом.

— Ага. Тогда к чему останавливаться на полдороге, развивай мысль до конца — меня вообще не существует. Я мираж, фантом, привидение за рулем БМВ.

Решетов засмеялся.

— Да хоть дырка от бублика. Главное — никто тебя с автоматами напервес не ищет, в ориентировках о Никитине ни слова. Я свое дело сделал, а отсутствовало событие приступления или явилось во всей красе, тебе самому придется разбираться.

— Так значит что, можно смывать грим с лица, выкидывать парик, накладные бакенбарды и вылезать из подполья?

— Я бы обождал. Мы же не знаем, что у следователя на уме. И еще, запомни, как Отче наш, государственная машина неповоротлива, но челюсти у нее стальные.

— Открыл Америку, будто я сам не знаю.

— Тем более. Не стоит бежать, задрав штаны в ее сомнительные объятья. Но и сидеть на попе ровно, опустив руки по швам, гешефта мало. Вот что нам следует предпринять..

Тут у генерала блюмкнул телефон, пришла смсэска. Он прочитал послание, повернулся к холодильнику — на дверце висел блокнот для пометок, оторвал бледно-оранжевый листок, черкнул несколько сторок и пустил его по столу в мою сторону, как раздающий карту игроку в покер.

На листке были записаны номера двух мобильных следователя, плюс служебный с домашним, ко всему еще последней строкой приписан адрес Бессонова, полный, с указанием почтового индекса. Может он думает, что я ему телеграммы слать собираюсь? Ага, разбежался, только лыжи смажу. Странный мужик. Почему бы ему тогда не указать размер одежды и обуви на крайняк, вдруг мне понадобится?

— Ты что-то хотел сказать насчет дальнейших действий? — я оторвал глаза от написанного и посмотрел на генерала.

— Знаешь что, отложим пока. Петька сегодня прилетает с книжной ярмарки, — Решетов посмотрел на часы, — по моим расчетам самолет приземлится через полчаса, так что не успеешь глазом моргнуть, как он заявится собственной персоной, тогда и прикинем хвост к носу. Петруччо большой мастак по части безобразий.

* * *