Предложение

Нет, если не считать того факта, что ей нужно пространство, и я не понимаю, что она имеет в виду под этим. Какого черта она хочет увеличить дистанцию между нами? Разве она не может остаться под моей крышей и разобраться во всем, что ей нужно выяснить? Почему для этого она должна идти к подруге? Это может означать только то, что она не хочет быть со мной, но ей хорошо быть со своими друзьями. Итак, на самом деле ей не нужно пространство в абстрактной концепции; она всего лишь хочет держать меня на расстоянии вытянутой руки. Я кладу свой телефон на стол, затем вскакиваю и начинаю расхаживать по комнате.

— Твое беспокойство говорит мне об обратном. — Голос моей матери преследует меня. — Я полагаю, она чего-то хочет, а ты хочешь чего-то другого?

— Разве это не определение брака?

— Это определение жизни. Брак — это когда вы пытаетесь найти точки соприкосновения.

— И дальше ты собираешься сказать мне о компромиссе. — Я разминаю свою шею.

— Ты хочешь пойти на компромисс?

— Я не думаю, что мне следует вести этот разговор со своей матерью.

— Как раз наоборот. Учитывая, что у меня на тридцать лет больше опыта супружеской жизни, чем у тебя, я именно тот человек, который может сказать тебе, что тебе нужно следовать своему инстинкту.

— А что, если мой инстинкт подскажет пойти против того, о чем она меня просила? — Я хватаюсь за спинку стула. — Ей нужно было немного пространства, чтобы разобраться, в чем дело.

— Это звучит разумно. Вступление в брак — это большая перемена для любого человека. Но в большинстве случаев женщина, похоже, принимает на себя основной удар. Помни, ты раньше узнал о том, что вы собираетесь пожениться, но дал ей всего несколько дней, чтобы привыкнуть к этому. И потом, это ей пришлось покинуть свой дом и переехать к тебе. Само собой разумеется, что это большое изменение, которое нужно переварить.

— Дело не только в этом; кажется, у нее есть что-то на уме, с чем она борется. Но, кажется, она недостаточно доверяет мне, чтобы рассказать об этом, — я потираю висок.

— Может быть, она действительно недостаточно доверяет себе, — тихо говорит моя мама.

— Может быть.

— В любом случае, я уверена, что вы двое все уладите. — Черты лица моей матери смягчаются. — То, через что вы проходите, ничем не отличается от того, через что проходят многие пары. Я уверена, что вы, ребята, во всем разберетесь.

— Почему-то я в этом не уверен.

Она смеется.

— Это первый раз, когда я слышу, как ты выражаешь сомнение в чем-то.

— Очевидно, это время для многих первых событий в моей жизни. — Я наклоняюсь и беру трубку. — Спасибо за совет, мама.

— О, подожди, я почти забыла, зачем позвонила тебе. Надин и я хотим совместно пригласить вас с Айлой на обед к ней домой в это воскресенье.

Я переминаюсь с ноги на ногу.

— Учитывая, что в данный момент она не живет со мной, я не уверен, возможно ли это.

— Ты недооцениваешь силу матерей. — Ее глаза искрятся.

Я хмурюсь:

— Что вы двое запланировали?

— Ничего. Разве мы не можем пригласить наших детей на семейный обед?

— Не пытайся изображать невинность, мама.

Она смеется.

— Это совершенно безобидно, я обещаю. Приведи себя в порядок. Я уверена, что Надин позаботится о том, чтобы Айла появилась.

Если я смогу увидеть Айлу таким образом, тогда, конечно, я поеду.

Мама, должно быть, читает удовлетворение на моем лице, потому что кивает.

— Хорошо, увидимся в двенадцать тридцать. У Надин дома. Не опаздывай.

Она вешает трубку. Я кладу телефон обратно на стол, когда открывается дверь. Я поднимаю взгляд, и меня словно удар грома поражает в грудь. Мои легкие горят. У меня перехватывает горло. Кажется, каждая пора моего тела напряжена до предела. Потому что там, в дверном проеме, стоит Айла. На ней джинсы и футболка, поверх которых накинута кожаная куртка. На ее лице нет макияжа, но она самое красивое создание, которое я когда-либо видел.

Она заходит в комнату и закрывает за собой дверь. Я выпрямляюсь и наблюдаю, как она приближается. Она обходит стол, кладет на него свою сумочку, затем останавливается передо мной.

Она вздергивает подбородок, и ее голубые глаза не отрываются от моих. Я вглядываюсь в ее черты, пытаясь прочесть ее настроение, но впервые мне это не удается. Если бы я рискнул предположить, я бы сказал, что это смесь удивления, смешанного с небольшим количеством страха, и все это подчеркнуто чувством решимости.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, затем она протягивает руку.

— Лиам.

Я беру ее за руку, поднимаю и целую костяшки пальцев.

Черты ее лица искажаются. Она пытается отстраниться, но я держу ее.

— Айла, детка.

— Не надо. Пожалуйста. Сначала мне нужно тебе кое-что сказать, и если ты будешь вести себя так нежно, я не смогу этого сделать.

— Что такое? — Я смотрю ей прямо в глаза. — Ты можешь рассказать мне все, что угодно, Божья коровка.

Она сглатывает.

— Пожалуйста, отпусти меня. — В ее голосе так много боли, так много беспокойства, так много всего остального. Холодная рука сжимает мое сердце.

— Что случилось?

Она снова тянет меня за руку, и на этот раз я отпускаю ее. Она делает глубокий вдох и расправляет плечи.