Предрассветный час

…она шла по улице мимо опустевших многоэтажных домов с выбитыми стёклами, то и дело перешагивая различного рода мусор. Она не знала, куда идёт и зачем. Вокруг не было ни единой живой души, и она понимала, что больше никого и никогда не встретит. Небо заволокли чёрные тучи и казалось, они опускались всё ниже.

Куда я иду? Зачем я продолжаю двигаться? Какой в этом смысл? Очевидно же. Это конец. Стоп. А раньше какой был смысл? Раньше вокруг были другие люди. Получается, я жила ради них? Сама по себе моя жизнь ничего не значит?

Вдруг раздался цокот копыт и из-за угла появился Герман Грэй на громадной вороном коне. На нём была чёрная накидка с капюшоном, наполовину скрывающем лицо, но Сальвия знала, это был он. Ощущение от его присутствия нельзя было спутать ни с чем.

Хотя он и здесь, я всё равно одна.

– Ты всегда была одна, Сальвия. Почему ты думаешь, что мир изменился?

– Потому что он изменился.

– Это ты изменилась.

– Нет. Не смей вешать всё на меня. Это вы. Вы все! – Сальвия начала срываться на крик и остановилась, повернувшись к Герману.

– Это всё ваша вина! Чего вы хотите от нас? Кто вы? Почему просто не оставите нас в покое?!

Крик Сальвии превратился в плач и она упала, закрыв лицо руками. Герман сказал, смотря на неё сверху вниз:

– Жалость к себе тебя не спасёт. Никого из вас. Конец это или нет, зависит только от тебя.

– Но мы не понимаем, чего вы хотите! Скажи, умоляю, ответь напрямую, что нам сделать, чтобы этот кошмар закончился?

Герман усмехнулся.

– Ты сама ответила на свой вопрос, Сальвия. Нужно, чтобы кошмар закончился, но что есть кошмар?

В сознании Сальвии вспыхнул огонёк надежды.

– Страх. Кошмар – это страх.

– Верно.

Он протянул руку.

– Идём, я кое-что покажу.

Сальвия поднялась, сделав чудовищное усилие над собой. Герман посадил её вперёд, положив одну руку ей на плечо. Было жутко сидеть рядом с ним, не слыша его дыхания, не ощущая тепла руки, не чувствуя в нём живое существо.

Лошадь то и дело наступала на осколки стёкол, и их хруст был единственным звуком во всём этом мёртвом мире.

Вскоре здания кончились и они въехали в тёмный лес, такой же мертвый, холодный и замерший, как город. Вскоре в сознании и без того напуганной Сальвии начал подниматься какой-то другой страх. Не просто страх, а настоящий ужас, велящий ей немедленно бежать без оглядки. Она дёрнула смотрителя за рукав.

– Остановись.

Он не отреагировал.

– Прошу, дай мне уйти!

Герман в ответ молча сжал её плечо.

– Если попробуешь сбежать – умрёшь. Помни, я из мира, где возможно всё, – холодно и спокойно проговорил он.

В лесу становилось все темнее. И когда уже почти ничего было не разглядеть, лошадь остановилась. Герман слез с вороного коня и подал Сальвии руку. Он повел её вглубь леса. Ужас в её сердце рос с каждым их шагом. Наконец, когда Сальвия уже вот-вот была готова вырваться и убежать, несмотря на угрозы, они остановились.

– Смотри, – сказал Герман и указал вперед рукой в чёрной перчатке.

– Я ничего не вижу, – сквозь дрожь и слёзы пробормотала Сальвия.

– Смотри, – повторил он, и вскоре она увидела. Обрыв. Лес кончался буквально через пару метров, а дальше виднелся обрыв и темнота. Но не просто темнота, а всеобъемлющая разрушительная пустота. Сальвия поняла, что вызывало в ней этот животный ужас. Впереди был словно конец мира, пространство, заполненное абсолютным злом, смертью, противопоставлением всему живому. Инстинкты подсказывали Сальвии, что нужно бежать, спасаться, ей казалось, что с каждой секундой пустота приближается, начинает поглощать и её. Но Смотритель крепко держал её за руку.

– Подойди и взгляни в зеркало, Сальвия. Что ты видишь впереди? Пропасть? Так иди и сделай наконец свой первый шаг.

Сальвия проснулась. Что за жуткий кошмар. Надеюсь, это всего лишь сон. Поскорее бы его забыть. Расспрашивать Германа бесполезно – ухмыльнётся и промолчит, в лучшем случае. Она взглянула на часы. Мамочки! Опаздываю! Сальвия вскочила, и, не причесываясь и не умываясь накинула пальто и выбежала на улицу.

На газонах тонким слоем нежился первый снег. Сальвия ощутила лёгкий подъём и глубоко вдохнула свежий воздух. В такое чудесное утро ехать в душном авто было бы просто преступлением, и она решила пройтись пешком. Плевать, что опоздаю, можно подумать остальные придут вовремя.