Предсказание

– Постойте, – остановил Олег поток ее слов, – я слышал об этой истории от одного знакомого в поезде… – Олег помедлил. – Рахманинова Сбруев защищает, я о нем говорил вам.

– Так это я его и посоветовала взять Ольге Николаевне, матери Никиты, – вспыхнула она. – По вашей характеристике. Видите, как это все серьезно, – добавила она, – и я должна свидетельствовать. Так нелепо, не правда ли?

Олег кивнул.

– Я новый сварю, – показала она на его остывший кофе. – Сейчас, не беспокойтесь.

Олег встал, осматривая комнату.

Ирина вошла с подносом, зазвонил телефон.

– Алло, алло!.. Это ты, ты, милая? – возбужденно, громко заговорила она. – Жду тебя… Конечно. – Она засмеялась. – Без снотворных. Не волнуйся… Вот навестил Олег Петрович… Передам. Но ты сама… Надеюсь, зайдет посмотреть на тебя. – Ирина кивнула Олегу, адресуя сказанное ему. – До встречи… Марина прилетит утром. – Она подошла к Олегу.

Он молча наблюдал за ней.

– Я ее попросила. Мне будет спокойнее, если Марина дома. Но я ей, конечно, не позволю таскаться по судам.

– Да… – протянул Олег. – Интересно на нее взглянуть… Так что же Рахманинов?

Она не могла сразу вернуться к прежней теме. Отблеск разговора с дочерью еще лежал на ее лице.

– Да, о Никите, – вздохнула Ирина Васильевна. – Если б вы видели это… Очень трудно все рассказать.

– А вы не торопитесь.

– Чудовищно, но это была самая обыкновенная встреча. И говорили мы ничего не значащие слова. А через час, а может быть, даже меньше, это произошло. Понимаете? Значит, вот как может быть, что еще за час все выглядит буднично, просто, ничего не предвещает этого… А потом… Ни с того ни с сего.

– Может быть, Никита не случайно оказался там?

– Не думаю, – сказала она с тоской. – Нет, это не было обдуманно. Не верю. Это какое-то страшное совпадение или ссора. Или вообще это не он. Когда я его встретила, я хотела пройти мимо. Ну мало ли кто стоит на улице у гаражей? И вдруг этот человек подходит ко мне. Улыбается. Понимаете, улыбается. Я не путаю ничего. И говорит: «Ирина Васильевна, вы меня узнаете?» Тут я узнала его, конечно. Хотя он переменился. Я разглядывала его в темноте. Он был в яркой рубахе и замшевой куртке. Все нарядное такое, как с вечеринки. И только что я про себя отметила, что он ведь совсем молодой, а у него уже залысины на лбу и полнота в шее у подбородка, как он говорит: «Я Никита Рахманинов, помните?»

Ирина Васильевна взяла чашку с кофе, рука ее дрожала.

– Ведь что удивительно! Он мог пройти мимо. Я-то его не останавливала. Понимаете? Он меня окликнул. И сам имя свое сказал. Он хотел, чтобы его узнали. Олег Петрович, ну представьте, что он уже замыслил покушение, как они говорят. Зачем же ему меня останавливать? Ведь я – свидетель. Никто бы вообще не узнал, что он там был в это время, тем более что он только приехал.

– Почему вы так считаете? – спросил Олег.

– Он сам мне сказал. – Она задумалась на секунду. – Он сказал: «Я ведь в армии был». «Да, да, – вспомнила я. – Твой отец как-то говорил». Он кивнул. Потом спросил: «Где мои? Не застал их, а пришел за машиной». Значит, за «москвичом». Я упомнила, что родители Никиты уехали в отпуск на юг и что перед отъездом Василий Петрович пожаловался, что сын не слушается его, не хочет в институт. «Совсем отбился от рук, – говорил Василий Петрович. – И хорошо, что он попал в армию, армия его исправит». «Что же ты собираешься делать теперь, после армии?» – спросила я Никиту, после того как объяснила ему, где родители. Он как-то неопределенно покачал головой: «Буду разъезжать». И все. Весь наш разговор.

Ирина Васильевна замолчала, потом подняла глаза на Олега.

– Поняли? – Она пристально всматривалась в его лицо. – Никита всего этого мог мне не говорить. Ну что… он машину у отца хочет взять. И все другое. Это никак не вяжется с преднамеренностью. Правда? Но я не знаю, как убедить суд. Я вообще не могу разобраться в этой истории. Зачем ему надо было избивать? И брать эту заграничную машину вместо их собственного «москвича»? Что-то здесь не так.

Она встала, заходила по комнате.

В пересказе Ирины Васильевны странного было действительно много. Наверное, существенные звенья преступления остались ей неведомы. Но чтобы узнать их, надо было ознакомиться с делом, влезть в историю, которая столь неожиданно становилась сейчас для него решающе важной.

Часы пробили два.

– Поеду к Сбруеву, разузнаю, что к чему, – сказал он, вставая. – Вечером позвоню. – Он задержал ее холодную руку. – Не тревожьтесь, судебную ошибку Сбруев не пропустит.

– Узнайте все у него, – попросила она умоляюще, – и не оставляйте меня эти дни.

5

Разговор с Родионом о деле Рахманинова был для Олега непрост. Он словно уже видел ироническую усмешку, с какой Родион выслушает его.

Скажем откровенно: до сих пор Олег не испытывал интереса к профессиональным тайнам Родиона, его коробили расспросы о преступниках, их психологии, о том, как удается добиться у них признания. Мерзко без необходимости заглядывать в чужую жизнь, будь она даже жизнью отпетого негодяя. Чаще всего он слушал рассказы Родиона не реагируя, не вникая, давая тому излиться.