Предсказанное. Том 2

— Ты имеешь в виду эту дырку? — хмыкнул Железовский. — Возможно, ты прав. Скорее всего мы находимся в переходной зоне свернутого входа в мир Галиктов. Попробуем пройти дальше.

— Шершень, — вслух позвал Дар. — Малый вперед! Каковы ощущения?

«Странные, — отозвался инк космолета с некоторым удивлением. — Будто я возвращаюсь домой».

— Так оно и есть, — пророкотал Железовский. — Клим был прав, мы на верном пути.

Корабль двинулся к черной дыре, постепенно ускоряясь.

По мере его движения вперед в окружающем пространстве начали происходить заметные изменения.

Жемчужный фон стал темнеть, все черные пятна и перья, наоборот, засветились изнутри, превратились в алые трещины на поверхности застывшего лавового потока. Черная дыра выросла в размерах, охватывая «осиный» корабль короной извивающихся черных нитей. Новая волна искривления пробежала по корпусу корабля, меняя его очертания. Все ячеи и конструкции рубки управления изменили форму и цвет, словно представляли собой не материальные образования, а видеокартинку, виртуальное пространство, создаваемое программой какого-то гигантского компьютера.

Дар хотел обратить внимание спутников на это явление, и в ту же секунду корабль-нож как бы продавил некую упругую пленку, отделявшую горловину входа от собственно «стаканной вселенной».

В рубку хлынула тьма!

Свечение пространства разом погасло. Пропали черные и алые «трещины» и ветви, пятна и облака. Мир вокруг казался колоссальной ямой, заполненной абсолютным мраком. Лишь спустя какое-то время глаз начал различать искорки и шерстинки света, складывающиеся в красивые спирали и «морозные узоры». Это и были скопления местных звезд, туманностей и галактик.

— Интересно, как мы выберемся обратно? — подала голос Дарья. — Есть тут хоть какие-нибудь ориентиры?

Шершень воспринял ее изречение как личный вопрос и доложил:

«Я запомнил все манипуляции крейсера при входе в данный континуум, могу повторить в обратном порядке».

— Это если повторить их сейчас, пока мы не ушли с этого места. А если придется куда-нибудь лететь?

— Для выхода в наш космос это не имеет значения, — сказал Железовский. Потом подумал и поправился: — Не должно иметь. Все пути приведут нас к линии выхода, которая имеет лишь один «привязанный» конец — в нашей Вселенной.

— Это тебе папа сказал?

— Это я так думаю. Однако такие вопросы, дорогая моя, надо было задавать раньше, а теперь поздно, мы уже в стакане. Предлагаю выработать стратегию поиска хозяев Шершня и контакта с ними. Они могут еще и не согласиться помочь нам в благородном деле войны с Мантоптерами.

— Проще всего выйти в космос в потоке «триай», — сказала Дарья, — и позвать разумников. Кто-нибудь да откликнется… если ваш стакан-вселенная не пустышка.

— Твое мнение? — посмотрел на правнука Железовский.

— Давайте спросим Шершня, — предложил застигнутый врасплох Дар. — Возможно, он знает, где искать своих создателей, если это и в самом деле его дом.

— Логично. Попробуй.

Дар заговорил с инком, обрисовал ситуацию, объяснил цель.

«Нет ничего проще, — отозвался Шершень. — Я ощущаю изменения, происшедшие здесь с момента моего рождения, но координаты реперных энергоисточников не изменились. Мы можем достичь родины моих хозяев за два транса. В земном времяисчислении это всего один час сорок две минуты».

— Можем отправляться, — сказал молодой человек, высовываясь из пилотской ячеи.

— Мы все слышали, — заявила Дарья; она уже вылезла из своей «кельи» и с любопытством озиралась. — Можете мне объяснить, почему рубка приобрела другую форму?

— Мерность… — заикнулся Дар.

— Молодец, догадался, — посмотрел на него Железовский благожелательно, также выбираясь из ячеи. — Пространство внутри стакана имеет другую размерность, а для каждого континуума размерность — закон, диктующий пропорции геометрии и характер физических взаимодействий. Не удивлюсь, если мы увидим любопытные эффекты.

— Почему же мы сами не изменились? Во всяком случае, я лично вижу вас прежними.

— Во-первых, мы подчиняемся физическим законам своего мира, которые действуют внутри нас. Во-вторых, мы скорее всего тоже изменились, но вместе с нашим обликом изменилось и восприятие вещей. Так что все как бы осталось по-прежнему. Я лично чувствую, что здесь существенно труднее дышать, а это означает, что у меня сократился объем легких и сердца. Ну, и так далее.

Дар и Дарья переглянулись.

— Пожалуй, в этом что-то есть, — задумчиво проговорила девушка. — Мне тоже трудновато дышать. И сердце колотится сильнее. Хотя я думала, что это все результат давно не проветриваемого помещения.

— Шершень обновляет воздух ежечасно, — буркнул Дар. — Предлагаю возвращаться.

— Вот еще! — вскинула голову Дарья. — Толком не осмотрелись — и уже возвращаться! Сделаем дело, вернемся.

— Он в чем-то прав, — кряхтя, сказал Аристарх. — Не стоит здесь особо задерживаться. А то вернемся какими-нибудь динозаврами… или осами. Я не знаю, с какой целью и кто свернул мир Галиктов в стакан, но, возможно, он сделал это не с благими намерениями. Десять минут на туалет, еще пять на ужин, и за дело!

* * *