Предтеча (СИ)

Ни о чём не подозревающие уруттанцы занимались привычными делами. Женщины стряпали обед у костров, детишки с визгом носились по посёлку. Мужчин почти не было: на пастбищах охраняли скот от дикого зверья.

Навстречу на несгибающихся ногах ковылял мальчишка, соседский сын. Застыв, он уставился на Орма единственным видящим глазом из трёх — тем, что посередине — и собрался что-то сказать своим безгубым ртом.

— Не сейчас, Айдж, — опередил его Орм. — Знаю, сам видел. Предупреди кого сможешь. Прибрежные псы уже на подходе.

— Пло-ое бьиско, — глотая звуки, произнёс тот. — Мно-о к-ови чую.

— Так не тяни же, за дело! Если не послушают, скажи, я велел.

Замена растёт. Хороший шаман из него получится. Видения его, конечно, другого рода — запахи — и с ними нужно уметь общаться, понимать, о чём они говорят. Мальчишке учиться и учиться, но раз и он учуял, значит, дела и впрямь плохи.

Юрта вождя оказалась забита народом. Самые опытные охотники решали, как поступить с зарвавшимися гиенами. Если не уберечь скот, голод неминуем — зима уже на носу.

— Проходи, Орм. Налей себе арака, — Гард указал на огромный чан. — Сауг постарался на славу, достойное пойло вышло.

— Не время для возлияний. Сейчас же собирай всех! Беда грядёт.

Вождь свёл густые брови:

— И что на этот раз?

— Я видел армию короля. Близко. Очень близко.

— Сколько у нас времени?

— Несколько часов, если Матушка-Земля сжалится.

Охотники обеспокоенно зашептались, поглядывая на вождя.

— Проклятье! Чего расселись, созывайте всех! Живо!

Те немедля повскакивали, Гард окликнул ближайшего воина:

— Собери женщин и детей. Пусть возьмут самое необходимое, ничего лишнего брать не позволяй. Как знать, чем всё обернётся.

Охотник кивнул и поспешил из юрты.

— Поздно же ты, шаман, — Гард задумчиво потёр руку, на которой недоставало двух пальцев. — Что со скотом-то делать?

— Бросать всё и бежать, — Орм тяжело вздохнул. — Главное, детей да женщин уберечь. Пусть все, кто может сражаться, отвлекут солдат на себя, а мы уведём остальных подальше. Посёлок уже не спасти, Гард. Я видел, как горят юрты, как чёрный дым вздымается к самому небу.

Вождь тяжело поднялся и заковылял к чану с выпивкой. Орм осуждающе покачал головой: старый друг неисправим, арак хлещет как воду.

В юрту ворвался запыхавшийся сын Гарда. Могучий, бесстрашный, с неукротимой жаждой показать себя. На бритом затылке — пучок светлых волос, орлиный нос рассекал грубый шрам, под правым глазом другой, посвежее — подарок от вожака стаи, которого Альмод сразил голыми руками. Молодой, но уже один из лучших воинов племени, если не всего Урутта. Таким когда-то был и его отец, пока арак вконец не затуманил ему разум.

— Я слышал, прибрежники рядом.

— Правильно слышал, — проворчал Гард, — чтоб им пусто было…

— Так надерём им задницы, за чем дело стало? — Альмод просиял в предвкушении битвы.

— И кому ты собрался задницы драть? Королевской армии? — вождь ощерился. — Как бы они тебе чего не надрали… Нет, сын, поступим так: отбери лучших стрелков да коней порезвее. Нужно отвлечь ублюдков. В бой не вступай, держи их на хвосте, пусть думают, что вот-вот нагонят. Уводи их на запад, подальше от деревни. И чтоб без геройства, понял?

Альмод недовольно скривился, но перечить отцу не стал. Подхватив короткий лук, он молча покинул юрту, даже не оглянувшись.

— Ты должен пойти с нами, Гард, — Орм смотрел, как старый вождь натягивает лоскутную куртку из шкур поверх груботканой рубахи.

— За юбками бабскими прятаться предлагаешь? — расхохотался тот. — Я кто, по-твоему, сучка трусливая? Я воин, Орм! А ты шаман, так и делай что должен. Встретимся у Тихой рощи.

— Как знаешь… Своё ты уже отвоевал, пора бы и молодым дорогу уступить.

О приближающейся гибели говорить не дозволено — таков закон Матери. Гард тоже чует свою погибель, но гордость сбежать не позволяет: постыдно воинам трусить перед лицом смерти. Что ж, пусть тогда уйдёт с честью.

Снаружи раздались выстрелы, женские крики. Сначала далеко, потом всё ближе. Хаос лавиной обрушился на посёлок. Вопли смешались с топотом копыт, бранью, лязгом железа. Раскатисто загремели взрывы.

Гард бросил угрюмый взгляд:

— Несколько часов, говоришь?!

Орм досадливо выругался: старый дурак, не усмотрел! Отвлёкся на тьму.

— Убирайся! Спасай женщин и детей, — взревел вождь. — Да молись Матушке, чтоб уберегла. Их кровь на твоей совести будет, шаман!

Последние слова он выкрикнул уже в спину. Выбравшись из юрты, Орм огляделся. В такой мешанине и самому потеряться недолго.

— Сюда! — выкрикнул он. — Бегите сюда! Живее!

Мечущиеся в панике женщины оборачивались, сбегались на его зов. В руках держали младенцев, узелки с едой, за их юбки хватались ревущие карапузы. Дети постарше помогали тащить припасы.

То и дело поторапливая, Орм привёл их к загонам. Лошади нервно всхрапывали, били копытами, чуя дым, принесённый ветром с другого края деревни.

Там и здесь среди юрт уже сверкали доспехи солдат. Крики, скрежет стали, пальба — всё слилось в оглушающий шквал. Пожар разрастался, огонь, перепрыгивая с юрты на юрту, заражал жилища, жадно пожирал их, оставляя после себя лишь пепел.