Предыстория Спайка и Вишеза: Реквием Красной планеты

Вишез склонил голову набок. Фирлес уже задавал этот вопрос. И он точно знал, что сейчас ответит кочевник. Он беззвучно повторил ответ вместе с ним.

– Животное – это Земля. Он здесь, чтобы мы его съели. Такова его роль. Точно так же и у каждого из нас есть своя роль. Но животное предназначено для того, чтобы мы больше не испытывали голода. И за это я ему благодарен.

Всерьез испугавшись, Вишез перебил их:

– Ребята, вы это видели?

Фирлес продолжал жадно есть.

– Видели что?

– Моя мама, она прямо… – Вишез указал на пустое место рядом с собой. – В смысле она была прямо здесь, рядом со мной.

– Твоя мама была… где? – переспросил Фирлес, прищурившись. Он начинал немного беспокоиться за друга.

Вишез указал на пустое место, где она только что сидела.

– Вот. Прямо здесь. Клянусь.

Фирлес переглянулся с кочевником.

– Мне кажется, ты сегодня слишком долго был на солнце, приятель. Возможно, тебе следует немного отдохнуть. Завтра нам предстоит долгий путь.

Вишез медленно кивнул.

– Знаешь, может, ты и прав. Я просто прилягу здесь. Всего на несколько минут.

Вишез медленно откинулся назад. Поплотнее завернулся в плетеное одеяло и посмотрел на небо. И прямо в этот момент на нем ярко вспыхнули падающие звезды. Вишез мягко улыбнулся.

– Здравствуй, мама…

И провалился в сон.

* * *

– Эй, приятель! Приятель, просыпайся! Приятель… – раздался чей-то голос.

Глаза Вишеза распахнулись. Он прикрыл их рукой, щурясь от утреннего пустынного солнца. Над ним стоял мужчина. Его голос, как и кожа, был грубым и обезвоженным. Рядом с ним парило похожее на тележку из супермаркета транспортное средство на воздушной подушке, до краев набитое обломками металла и выброшенной электроникой. Это был старьевщик, мусорщик, который бродил по пустыне в поисках любого подвернувшегося хлама.

– Где… ух… где это я? – поинтересовался Вишез.

– Ваш корабль потерпел крушение, – объяснил мусорщик, указывая на лунного прыгуна. – Тебе повезло, что ты вообще жив. Никогда не видел, чтобы в такой катастрофе кто-нибудь выжил.

Вишез лихорадочно сел. Лунный прыгун все еще дымился и истекал топливом. Примерно в тридцати метрах от него на земле лежал Фирлес. Точно в таком же состоянии, как он его нашел.

– Невозможно, – прошептал Вишез.

– Я видел, как твой корабль разбился. Пролетел прямо надо мной. Я всю ночь сюда добирался. Не возражаешь, если я загляну внутрь, посмотрю, не осталось ли там чего ценного?

– Нет. Я, э… не возражаю. Валяй, – ответил Вишез, поднимаясь на ноги. Он подбежал к Фирлесу, который тоже начал просыпаться. Он встал над ним, отбросив тень на его лицо.

– Твою мать, я умер, – произнес Фирлес с кривой усмешкой.

– Нет, нет, – в замешательстве пробормотал Вишез, – ты это уже говорил вчера.

Фирлес покосился на него.

– Что ты имеешь в виду, вчера? Вчера мы были в том корабле. Он разбился. Но ты жив. А значит, и я тоже жив, и это колоссальный облом.

Вишез попытался растормошить его память:

– А что насчет кочевника? Ты ведь помнишь его, верно? Он приготовил нам еду. И чай!

Фирлес уставился на него, обеспокоенный психическим состоянием своего друга.

– Ты хоть представляешь, как безумно сейчас звучишь? Сколько крови ты потерял из-за этого гребаного ранения?

Вишез коснулся раны. Его лицо исказилось от удивления. Он быстро расстегнул рубашку, обнажил плечо… и обнаружил, что рана промыта и зашита. Он уставился на Фирлеса широко раскрытыми глазами.

Фирлес ответил ему столь же испуганным взглядом.

– Так, хорошо, как, черт возьми, такое вообще возможно?

– Я же тебе говорил, это был кочевник, – ответил Вишез и окликнул мусорщика. – Эй, дед! Ты сможешь нас подвезти?

Мусорщик высунул голову из того, что осталось от корпуса корабля. В руке он держал рацию.

– Конечно. Но только в том случае, если это радио останется у меня.

Вишез раздраженно пожал плечами.

– Да пожалуйста.

Мусорщик ухмыльнулся совершенно беззубой ухмылкой.

– Куда едем?

Вишез взглянул на Фирлеса. Затем перевел взгляд обратно на мусорщика.

– В Восточный Тарсис.

* * *

Пикап старьевщика со скрипом затормозил перед старой химчисткой. Фирлес и Вишез спрыгнули на разбитый асфальт. Они хлопнули по бамперу, и мусорщик уехал, обдав их облаком выхлопных газов.

Фирлес оглядел химчистку. Окна были разбиты и наполовину заколочены досками. Судя по всему, прошли уже годы с тех пор, как внутрь кто-то заходил – чтобы погладить рубашку или посмотреть бой в Ямах.

– Ненавижу Восточный Тарсис, – прошептал Фирлес. – Не хочешь еще раз объяснить мне, какого черта мы здесь делаем?

– Я просто чувствую, что нам надо сюда. Не могу объяснить почему. Идем. – Вишез направился ко входу в химчистку и жестом пригласил Фирлеса последовать за ним.

– О, отлично. Ты просто чувствуешь. Что же ты сразу не сказал! – пробурчал Фирлес, неохотно следуя за ним.

Вишез шел через химчистку. Внутри было темно и пахло сыростью. Все, что осталось от местного оборудования, завесили тряпками, чтобы уберечь от паутины. Он подошел к двери хранилища и сдул с клавиатуры пыль. Медленно ввел код. 1-2-3-4.

ЩЕЛК.

Дверь открылась.

– 1-2-3-4. – Фирлес усмехнулся и покачал головой. – Шалтай неисправим.