Прекрасная попрошайка

Дарья предположила, что автор, сделавший подделку, живет именно в Саратове. А обычно такой мастер вряд ли делает вещи только для разового заказчика. Он вполне может поставлять собственные работы в магазины города и зарабатывать на этом себе какие-то деньги. Но самое интересное заключалось даже не в том, что был какой-то человек, который смог воссоздать произведение искусства восемнадцатого века, а в том, что он должен был видеть перед глазами оригинал, для того чтобы создать копию. Если и не оригинал, то уж как минимум фотографии отличного качества.

Так как наметанный взгляд Виктора Борисовича, пусть даже и в суете аукциона, так и не заметил подделки, можно было с большой долей уверенности предположить, что деревянный янычар был изготовлен по образцу собрата, выделанного из слоновой кости. Вывод Дарья делала весьма смелый, и последствия ее предположений, в том случае, если бы они оказались верными, сейчас даже трудно было предсказать. Дело в том, что, по ее мнению, существовала и вторая пешка у кого-то на руках. Может быть, даже и не одна пешка, а часть коллекции.

Проблема Дарьи заключалась в том, что она не была искусствоведом и не занималась различными стилями резьбы по кости или дереву. И могла просто прозевать изделие того же мастера, так сказать, не распознать почерк. Тем не менее, даже сознавая, что тут она дилетантка, мечтала все-таки найти какие-либо фигурки, выставленные на продажу и выполненные в том же стиле.

Разочарования она не испытала даже вечером, после того как целый день промоталась по городу. Она отдавала себе отчет в том, что добросовестно посетила известные ей магазины, а знала она их практически все, так как была коренной жительницей Саратова и отнюдь не затворницей: по городу помотаться любила.

Кроме того, ей удалось даже переговорить с сотрудниками Саратовского краеведческого музея. Но существенной помощи они оказать не смогли. Дело в том, что в музее не нашлось ни одной работы, представлявшей иранскую резьбу по слоновой кости в восемнадцатом веке. Разыскивая иголку в стоге сена, она понимала, что отрицательный результат возможен, но верить в это не хотела.

На следующий день она приехала и оторвала задницу Загороднева от стула в кафе. Изложив свою версию о том, что копия была сделана с оригинала или же с очень четких фотографий, которые могли бы дать мастеру представление о вещи, она усадила его в свою машину, и они поехали по вчерашнему маршруту Дарьи.

– Скажите, Виктор Борисович, а с вашего янычара, который стоял у вас в квартире, могли сделать фотографии или, может быть, снять слепки?.. Не знаю, что там еще возможно?

– Ну, насчет слепков, это вы загнули, – тут же отмел эту дилетантскую идею Загороднев, – а вот что касается фотографий, я не могу вам сказать ни да, ни нет. Но для того, чтобы на пленке были видны все нюансы, необходимо зафиксировать камеру, сделать соответствующее освещение. Для того, чтобы произвести профессиональную съемку, нужна хорошая аппаратура, и, может быть, такое возможно только в студии. Для этого должны были эту пешку забрать с собой, потом вернуть обратно на место. Куда более интересным представляется предположение о еще одной пешке. В этом случае мы должны с вами отдавать себе отчет, что столкнулись с человеком, который, для того чтобы заполучить себе эту работу, пошел, по сути дела, на воровство.

– Думаю, что если он или она так фанатично настроены, то вашу квартиру могли бы вскрыть уже задолго до проведения торгов. Другое дело, что человек мог узнать о выставленной на продажу статуэтке совсем недавно, и он не успевал предпринять какие-то действия, пусть даже и преступные, для того, чтобы заполучить эту работу. Знаете, любую кражу надо готовить.

– Этот момент я себе представляю, – заверил Виктор Борисович. – Ни разу не воровал, но кино смотрю и знаю, что люди, которые лазают по домам, обычно к этому готовятся. Если, конечно, хотят, чтобы их не поймали. Знаете, решение этой задачки занимало мой мозг не меньше, чем ваш. Я думаю, что лицо, которое мы с вами собираемся отыскать, узнало о продаже янычара из небольшого пресс-релиза, который я пускаю перед началом аукциона. Вероятно, у этого человека времени было на подготовку всего ничего.

– Подождите, вы же раздаете всем присутствующим вот эту бумажку с описанием лотов, которая гордо называется пресс-релизом, уже непосредственно в день торгов. Когда же он будет делать подделку? Другое дело, что все ваши лоты выставляются на обозрение в пятницу… Я правильно говорю?