Прекрасная попрошайка

– Давай на «ты», – разрешила Данилова. – Так, значит, Марсельский был крепким дедом.

– Абсолютно точно. Я тебе это без базаров говорю. Он обладал хорошим здоровьем.

– И все-таки он умер…

– Мне кажется, его убили, – произнес Колпаков.

– Вот видишь, ты и сам не веришь в то, что говоришь. Знаешь, как бывает, поругался кто-то с женой, сердце схватило, и хлоп, нет человека. Вот и все россказни. Как вдова себя чувствует? По всей видимости, придется мне с ней разговаривать.

– Как себя может чувствовать старая женщина, потерявшая мужа? Его нашли у себя в квартире. Это все, что я знаю. Меня там не было, только вчера вот на похороны сходил. А уж что там с ним стряслось…

– Но жена-то, наверное, в курсе? – с надеждой предположила Дарья.

– Не исключено, может быть, она что-то и знает.

– А с чего ты волнуешься?

– Я знал довольно близко Марсельского. Он равнодушно относился к спиртному, не курил, много работал.

– Может, и надорвался на этой работе? – попыталась все превратить в шутку Дарья. – Зачем мы будем сейчас разбирать смерть старика? Лучше бы к тебе заявился этот Паша, а то мы все о каком-то дедуле разговариваем. Вот если бы пришел твой заказчик…

Отвернувшись в сторону, голубоглазый блондин пробубнил:

– Не было никакого Паши.

– Да что ты говоришь?! А то я не догадалась, как ты списал его со стоящего рядом со мной Виктора Борисовича. Придумал все? Молодец, хорошо придумал. Теперь пора правду рассказать.

Алексей положил свои руки, привыкшие к резцу, на стол. В отличие от рук учителя, его пальцы были тонкие и, как показалось Дарье, очень чувственные. Такими руками можно было создавать действительно восхитительные вещи. Его руки были почти женскими. В них не было грубой силы, а была какая-то мягкая отточенность каждого жеста. Они и двигались у него как-то очень уж красиво, гармонично.

– На самом деле копию попросил сделать меня Марсельский.

– Вот как интересно. И он тебе принес вот этого янычара. Да?

– Да.

– А почему он сам не занялся тем, чтобы изготовить копию?

– Дело в том, что Фридрих Германович уже плохо видел. У него был острый глаз, но для столь тонкой работы нужно было молодое здоровье, а у него его уже не было.

– Это он тебе сам сказал?

– Да, это сказал мой учитель, – с гордостью ответил Колпаков. – Я, конечно, не думаю, что уже могу сравниться с его мастерством. Но в его словах была доля правды, потому что там было необходимо очень точно передрать скульптурку. К этому предъявлялись большие требования.

– И он заплатил тебе всего пятьсот рублей?

– Знаешь, даже если бы он мне ничего не заплатил, я бы все равно сделал это, потому что он мой учитель, вот и все.

– Какой ты правильный мальчик, Алексей. А вот Фридрих Германович был не совсем честным человеком и прикрывать тебя он не захотел. Ведь это он указал мне, что ты мог бы сделать подобную копию. Только благодаря ему мы и вышли на тебя. Что-то опять не сходится. Так, может быть, ты закончишь врать и скажешь правду? Списать все грехи на мертвого – это вещь, конечно, умная, но нужно же при этом уметь врать. А ты врать хорошо не можешь по той простой причине, что не знаешь всех обстоятельств дела. Тебе хочется выкрутиться, одновременно тебе хочется отомстить тем, кто убил Марсельского. Точнее, ты подозреваешь, что какие-то люди убили его, не так ли? Или ты кого-то боишься, чувствуешь опасность, а язык не ворочается.

Колпаков молчал.

– Алексей, – воззвала к его сознательности Данилова, – ты сам позвонил мне, сам звонил Загородневу. И очень хотел, чтобы тебе помогли. Так какой смысл сейчас врать?

Автор подделки уставился в пол, затем посмотрел на Данилову и снова опустил глаза. Молчание продолжалось довольно долго, но Дарья не мешала своему собеседнику сосредоточиться. Сейчас он должен был рассказать ей все, что знает.

Однако он не спешил разлить реки красноречия, и Дарье пришлось слегка подстегнуть его.

– Что ты молчишь? Молчать бессмысленно. Раз уж ты позвонил мне, позвонил Загородневу, хотел признаться. Ты же хотел признаться. Зачем сейчас врешь? Если бы у тебя было бы все хорошо и все прекрасно и ты не был бы напуган смертью своего учителя, то никому никогда не сказал бы о своих подозрениях и о том, во что ты реально вляпался. Я бы сидела и как дура надеялась на то, что к тебе зайдет этот Паша, которого и в природе-то не существует. Не надо. Сейчас уже незачем прятаться. Раз уж я сижу перед тобой, то ты мог бы поделиться. У меня простая задача: найти подлинное изделие и того, кто его своровал.

Алексей стал растирать ладони одну о другую и наконец выдавил:

– Старику могли принести работу, за которую он не взялся.

– А поподробнее?

– Я не знаю подробнее, я так думаю.

– Ну а на чем основаны твои подозрения? Поделись со мной.

– Все началось месяц назад, когда ко мне пришли два человека…

– Мужчины, женщины?