Прекрасное искупление

— Не затем. Чтобы заставить Камилль ревновать, если ты к этому ведешь. Они любят друг друга. Она в прошлом.

— Правда? — спросила я, прежде чем успела одернуть себя. Я приготовилась к его ответу.

Он долго смотрел на меня.

— Почему ты спрашиваешь?

Я сглотнула. В этом и весь вопрос, не так ли? Почему я хочу знать? Я прочистила горло, нервно посмеиваясь.

— Не знаю почему. Просто хочу знать.

Он усмехнулся и опустил взгляд.

— Ты можешь любить кого — то и при этом не хотеть быть рядом с этим человеком. Точно так же ты можешь хотеть быть с кем — то до того, как полюбишь.

Он посмотрел на меня снизу — вверх, и я заметила искру в его взгляде. Боковым зрением я заметила Сойера, стоящего рядом с нашим столиком и ждал вместе с Тессой, у которой был поднос в руке. Томас не отвел от меня взгляд, и я не могла отвернуться от него.

— Могу я, эм…прошу прощения, — сказал Сойер.

Я пару раз моргнула и подняла свой взгляд.

— Ох. Да, извини, — Я встала, чтобы пропустить его, затем вернулась на свое место, стараясь не сжаться в комок под неодобрительным взглядом Томаса.

Тесса поставила закуски на стол вместе с тремя маленькими тарелками. Она плеснула черное мерло в полу пустой стакан Томаса, а я успела накрыть рукой свой прежде чем она могла налить и мне. Сойер поднес свой бокал к губам, и за столом повисла неловкая тишина, пока остальной ресторан наполняли разговоры и периодический смех.

— Ты рассказал ей про Камиль? — спросил Сойер.

Волоски встали дыбом, во рту внезапно пересохло. Я выпила оставшуюся в стакане жидкость. Томас обнажил зубы и сощурился, выглядя полным сожаления.

— Ты рассказал Тессе про ту сыпь?

Сойер чуть не подавился вином. Тесса пыталась придумать, что сказать, но так и не смогла, и, поколебавшись немного, отправилась на кухню.

— Почему? Почему ты такой придурок? — сказал Сойер.

Томас усмехнулся, а я пыталась сдержать улыбку, но не смогла, хихикая в свой стакан.

Сойер тоже начал смеяться и покачал головой, прежде чем умять свой кусок питы с хумусом.

— Молодец, Мэддокс, молодец.

Томас взглянул на меня исподлобья.

— Как доберешься домой, Лиис?

— Ты подвезешь меня.

Он кивнул.

— Не хотел заранее предлагать, но я рад, что ты согласна.

Глава 10

— Спасибо, — сказала я тихо.

Я старалась не смотреть на полоску красиво загорелой кожи между поясом Томаса и краем его белой футболки. Он вешал картину, одну из первых вещей, которые я купила после тренинга. Это была гравюра на холсте в деревянной раме, и она была слишком тяжелой для стены.

— Она просто кошмарная, — сказал Томас, слезая с моего обеденного стула на ковер.

— Это Ямамото Такато. Он мой любимый современный японский художник.

— Кто они? — спросил Томас, показав на двух сестер на картине.

Они отдыхали на улице вечером. Одна сестра смотрела, тихо наслаждаясь тем, что происходило перед ними. Другая смотрела назад, на Томаса и меня, с угрюмым и скучающим видом.

— Зрители. Слушатели. Как и мы.

Он, казалось, не был впечатлен.

— Они странные.

Я скрестила руки на груди и улыбнулась, радуясь, что они, наконец, были на своем месте.

— Он великолепен. Ты должен увидеть остальные его работы. Они несравненны.

Его выражение лица говорило о том, что он не был в восторге от этой информации.

Я подняла подбородок.

— Они мне нравятся.

Томас сделал вдох, покачал головой и выдохнул.

— Как бы то ни было, я думаю… мне… эмм… пора.

— Спасибо, что привез меня. Спасибо за помощь. Спасибо за то, что повесил моих девочек.

— Девочек?

Я пожала плечами.

— У них нет имен.

— Потому что они ненастоящие.

— Для меня настоящие.

Томас взял стул и поставил обратно к столу, но схватив его за верх, он чуть склонился.

— Говоря о вещах, которые не являются настоящими… я пытался придумать способ поговорить с тобой о деталях поездки.

— О каких именно?

Он встал и подошел ко мне, склонившись лишь в нескольких дюймах от моего лица и слегка повернув голову.

Я отстранилась.

— Что ты делаешь?

Он отступил, довольный этим.

— Смотрю, что ты будешь делать. Я был прав, что решил обсудить это сегодня. Если я не покажу свое волнение, они не узнают, что что — то происходит. Ты не можешь так отстраняться от меня.

— Я не буду.

— Правда? Разве это не была спонтанная реакция?

— Да… но я позволяла тебе целовать меня до этого.

— Когда ты была пьяной, — сказал Томас с ухмылкой. Он прошел в центр комнаты и сел на диван, словно это была его собственность, — Это не считается.

Я последовала за ним, посмотрела на него и потом села справа от него, не оставляя пространства между нами. Я прижалась щекой к его груди и скользнула ладонью по его твердому животу, затем обхватила пальцами в его левый бок, так, чтобы моя рука оставалась на месте. Все мое тело расслабилось, и я положила правую ногу на левую, позволив моему бедру перекинуться через его колено, так, что каждая часть меня хотя бы немного лежала на нем.

Я прижалась к нему с улыбкой, потому что Томас Мэддокс — хитроумный, держащий все под контролем спецагент — все еще сидел как статуя, и его сердце колотилось в груди.

— Мне не нужна практика, — сказала я с усмешкой. Я закрыла глаза.