Прекрасный секрет

– Лучше, если да. – Она игриво глянула на меня через плечо. – А если нет, то узнаешь. Это моя любимая группа.

Она напела несколько строк из композиции, которую я и правда знал, – одной их тех, что крутят в общественных местах. Руби пела тонким голосом и совершенно не попадала в ноты, но ей было наплевать. Господи, есть ли хоть что-то, что мне в ней не нравится?

– Прямо сейчас ты думаешь, что я ужасно пою, – предположила она, толкнув меня в бок.

– Да, – признался я, – но я слышал эту песню. Я выживу сегодня вечером.

Она с притворным восхищением взглянула на меня.

– Как благородно с твоей стороны.

Снаружи «Боуэри Боллрум» напомнил мне старую пожарную станцию: незамысловатый известняк, широкая центральная арка, зеленая неоновая вывеска, освещающая боковой вход. Мы вышли из метро совсем рядом с клубом, и Руби чуть не подпрыгивала от нетерпения и тянула меня ко входу. Внутри здание оказалось намного менее просторным, чем я ожидал. Узкую сцену по бокам отделяли тяжелые бархатные портьеры, и они находилась лишь в метре от зрительного зала. Я понял, почему Руби так волновалась: в таком заведении она окажется намного ближе к своей любимой группе, чем в других местах.

Наверху в задней части зала и по бокам находился балкон. Он уже начал наполняться людьми, держащими в руках коктейли. Зал тоже начал наполняться, и воздух, влажный от большого количества тел, вызвал у меня приступ клаустрофобии. И словно чувствуя мою панику, Руби потянула меня за рукав к бару.

– Два джина с водкой и лаймом! – прокричала она бармену. Он кивнул, взял два стакана и наполнил их льдом. – Побольше лайма, пожалуйста, – добавила она.

Хипстерского вида бармен улыбнулся ей, посмотрел на ее губы, потом на грудь.

Я импульсивно обнял Руби за плечи и прижал к себе. Мой жест удивил ее. Я понял это, когда она положила ладони мне на руки и радостно засмеялась. Потом скользнула ладонями назад и притянула меня ближе.

Она повернула голову, прижалась к моей груди, а я наклонил голову, чтобы лучше ее слышать.

– Я сходила по тебе с ума несколько месяцев, – напомнила она и укусила меня за челюсть. – Видеть, как ты ревнуешь, – это прекрасно.

– Не люблю делиться, – предупредил я.

– Я тоже.

– И флиртовать с другими.

Она помолчала, осознавая глубину моей реакции. Порцию я никогда не ревновал; даже когда она пыталась вызвать во мне это чувство, танцуя на вечеринках, напиваясь и флиртуя с моими друзьями. Но Руби… это был какой-то инстинкт, желание предъявить на нее права, от которого мне сразу стало неловко.

– Я склонна к флирту, да, – призналась она, ища глазами мои глаза. – Но я никогда не сделаю ничего такого, что тебя обидит.

Почему-то я ей поверил. В слабом свете бара, посреди шумной толпы наш разговор казался особенно интимным.

– Я не помню, чтобы мне с кем-то было так же весело, как с тобой, – сказал я. – Я доверяю тебе, пусть даже иногда мне кажется, что я знаю о тебе так много, а иногда – что мы едва знакомы.

Мне пришлось напомнить себе, что Руби всего двадцать три года, что у нее больше сексуального опыта, чем у меня, и что у нее намного больше опыта по части флирта, но при этом у нее никогда не было длительных отношений, которые могли бы научить ее, как беречь нечто хрупкое. Мне хотелось найти золотую середину между ее склонностью бросаться во все очертя голову и моей склонностью прятать голову в песок.

– Мы не «едва знакомы», – возразила она, ущипнув меня за руку. – То, что наши отношения только начались, не означает, что я не знаю о тебе что-то, что неизвестно другим. Как еще, по-твоему, это все может начинаться? Нельзя сразу быть в курсе всего.

Бармен принес наши напитки, я отпустил Руби и расплатился, пока она не успела вытащить кошелек из сумочки. Она сердито взглянула на меня, а потом поцеловала. Я думал, это будет легкое прикосновение губ, но оно превратилось в глубокий поцелуй, ее язык скользнул в мой рот, нахально давая понять, что мы вместе.

На секунду я забыл, что мы не в уединении нашего отеля и не в Лондоне. Я положил ладонь ей на затылок, она прижала руки к моей груди, и остались только Руби и я, двое возлюбленных, с головокружительной скоростью стремящихся навстречу этому.

Я отстранился, чтобы перевести дыхание и утихомирить пульс, внезапно понимая, что вокруг нас толпа людей, которые смотрят на нас, а кое-кто даже достал смартфон, чтобы сфотографировать. Бармен положил на стойку сдачу с таким выражением лица, что стало понятно, он тоже наблюдал за нами. Но Руби было наплевать. Она взяла свой стакан, весело посмотрела на меня и сделала глоток.

– Ты классно целуешься, – заметила она.

Я с улыбкой выудил несколько ломтиков лайма из своего стакана и положил на салфетку. Я равнодушен к лайму, но моя Руби, похоже, предпочитала не джин с лаймом, а лайм с джином.

Моя Руби.

Я сглотнул, глядя на нее и слизывая сок с пальцев. Моя Руби. Она завороженно наблюдала за тем, как я это делаю.

– В этот самый момент, – ухмыльнулся я, – ты представляешь, насколько глубоко я могу засунуть в тебя язык или то, сколько моих пальцев уместится в тебе?