Прелюдия беды

В Туркменбаши Тарик за сходную сумму договорился с капитаном рыболовного траулера, который после того, как в Каспии начали добывать нефть, переквалифицировался на доставку всякой всячины из Баку – и на следующий день он уже был в этом городе, в столице нефтяного Азербайджана. Проникнуть на лётное поле было проще простого – там он нашел самолет авиакомпании Pakistan International Airlines, шепнул несколько слов командиру корабля – и через пару часов вылетел прямым рейсом в Карачи, в аэропорт имени Мухаммеда Али Джинны. Естественно, без всяких утомительных глупостей типа таможенного досмотра или предъявления паспорта – зато с деньгами и информацией, которая стоила намного дороже денег.

* * *

Сидя в одном из подставных офисов – он был оформлен на экспортно-импортную компанию, которая и в самом деле занималась экспортно-импортными операциями с Пакистаном в Дубае – генерал пакистанской разведывательной службы Алим Шариф внимательно читал информацию с флешки, которую привез ему его приемный сын. Компьютер, в который он вставил флешку, никогда не использовался для работы в сети, он не имел даже сетевой карты – и поэтому перехватить информацию с него было почти невозможно.

Это был отчёт о текущем состоянии дел в иранской ядерной программе, ради которого уже умер один человек, и ради которой подвергся риску его приемный сын. Если всё пойдёт так, как задумал генерал – умрут миллионы.

Иранская ядерная программа была целью высшего приоритета для руководства Ирана – и одновременно головной болью для всего Запада. Понять, почему так для несведущего в тонкостях человека было невозможно: например, тот же Пакистан, который уже много лет балансировал на грани относительной светскости и радикального ислама обзавелся сотней атомных бомб – и ничего такого в этом не было. Северная Корея потихоньку испытывала ракеты всё большей и большей дальности, она уже перешла на трехступенчатые – и никто почему-то не предлагал нанести по Северной Корее массированный ракетно-бомбовый удар. Но в ситуации с Ираном совпали интересы, казалось бы, непримиримых противников – Израиля и Саудовской Аравии. Израиль – опасался за своё существование – ведь даже без баллистических ракет существовала Хезбалла, у которой всегда наготове было достаточно смертников, чтобы что-то взорвать… хоть обычную бомбу, хоть ядерную. Саудовская Аравия и Иран – были заклятыми врагами ещё тогда, когда не было ни Израиля, ни США. И та и другая страна – имела в Штатах мощнейшее лобби, способное продвинуть любой вопрос – хотя бы и войну. Чем они сейчас и занимались…

Отчет, который передал покойный Проводник – содержал в себе данные о последних успехах иранцев в этой области. Как известно, Израиль всячески противодействовал попыткам иранцев создать атомную бомбу, в том числе путем убийства ведущих ученых. Генеральный директор МОССАДа на закрытых слушаньях в Кнессете заявил, что иранская атомная бомба появится не раньше две тысячи шестнадцатого года. Однако отчёт, который страница за страницей проскакивал на экране компьютера генерала, частично опровергал это.

Прежде всего в отчете говорилось, что иранцам удалось наработать достаточное количество обогащённого оружейного урана. Как и предполагали аналитики, атомный реактор в Бущере, построенный русскими, был задействован в иранской атомной программе, хоть и не напрямую. Он должен был дать достаточное количество дешевой энергии на центрифуги подземных заводов по обогащению урана, заставить их работать круглые сутки, дать возможность ставить всё новые и новые центрифуги. Эти центрифуги, – а их было намного больше, чем предполагалось, в разы больше, – уже наработали четыре критические массы – то есть то количество урана, которое нужно было для создания четырёх атомных бомб.

Но дальше…

Наработать необходимое количество обогащённого урана – это ещё не всё, это только начало пути. Нужно создать кучу вещей, решить массу инженерных проблем. Как насчёт механизма инициации – детонаторов, срабатывающих синхронно с точностью до сотых долей миллисекунды. Причём при перегрузках, соответствующих перегрузкам, возникающим в баллистической ракете, при экстремальных температурах в сотни градусов – тут даже взрывчатка нужна специальная. Как насчет атомных детонаторов – доноры нейтронов, состоящие из тяжелой воды, взрывчатки и чего-то там ещё? Как насчет спускаемых конусов ракет, которые должны защитить своё содержимое от экстремально высоких температур и перегрузок? Государство, которое хочет самостоятельно пройти путь к обладанию ядерным оружием, должно самостоятельно решить все эти проблемы.