Преодоление

— Да-а… не иначе, на верей напоролись… — промолвил, тяжело дыша, Бек.

Что за пакость — верейский пласт, Карцеву объясняли. Эта цепкая вязкая глина почище гудрона схватывает трубы.

Попытки Бека расходить инструмент не привели ни к чему. Под утро, бросив возню с подземными силами, он сообщил в контору об осложнении и засел в будке писать объяснение.

Вместе с утренней сменой буровиков прибыли Хвалынский, Кожаков, Искра-Дубняцкий и участковый геолог Руз. Хвалынский поднялся на помост вышки, осмотрел придирчиво диаграмму «осведомителя», анализ раствора, полистал вахтенный журнал, спросил хмуро:

— Как же это, Бек, угораздило вас?

— Прихват был мгновенный.

— Кто стоял на желобах? — пробежал Хвалынский взглядом по лицам рабочих.

Измотанная тяжкой ночью вахта топталась рядом. Бек поспешно объяснил.

— Изменений качеств раствора не зафиксировано.

— Гм… Я удивился бы, если бы все оказалось зафиксированным! — буркнул Хвалынский.

Вахта переглянулась. Подавленный, считавший себя виновником, Карцев подумал: «Какой резон бурильщику покрывать меня? Да и бесполезно! Один черт, все станет известно».

— Надо в оба следить за циркуляцией раствора, тогда не упустишь момент прихвата. А упустил, так быстрей шевели мозгой, принимай экстренные меры, как вас учили, — изрек назидательно Середавин.

Участковый геолог, поколдовав с растворами, заявил, что, видимо, бурильщики наткнулись на пласт верея, как то и предполагал ночью Бек.

После короткого совещания Хвалынский велел Искре-Дубняцкому ехать быстрей в усадьбу конторы и срочно прислать тонны полторы утяжелителя раствора из бурого угля и нефти тонн пятнадцать. Для начала. Потом геолог подсчитает точнее, сколько понадобится еще. Надо сделать скважине нефтяную ванну.

Искра-Дубняцкий посмотрел на директора страдальческим взглядом:

— Петр Павлович, разве ж нефть — мое дело? Мое ж дело железяки всякие. Разделите ж, пожалуйста, функции…

Но Хвалынский, властно кашлянув, спросил:

— В окопах сидеть моряка дело?

И начальник базы, сказав по флотской привычке: «Есть!», отправился выполнять распоряжение.

Скважина отписала сутки, затем опять съехались специалисты. Хвалынский предложил стать за пульт управления Середавину. Тот скривился, подергал жидкий ус, пробормотал:

— Геолухов своих заставлял бы, а то — Середавин!.. («Геолухами» окрестил мастер молодых участковых геологов, к которым не питал ни малейшего доверия, ни уважения.) Прогнознички! Где здесь указано наличие всякого пласта? — совал он придирчиво каждому под нос лист геологического разреза скважины.

— Геолог не свят дух! Вы разведчик, не эксплуатационным бурением занимаетесь! И нечего разводить антимонии, — приструнил его Хвалынский.

До того как взяться за тормоз, Середавин долго и тщательно проверял все оборудование, средства малой механизации, лазал по буровой, обнюхивая дотошно каждый узел, словно впервые видел его. Хвалынский терпел, терпел, наконец не выдержал:

— Вы не замечаете, Петр Матвеич, какой занудой становитесь последнее время?

— Это смотря на чей взгляд… Вам, конечно, со стороны виднее. С каждым годом я имею счастье получать от вас все больше бла-а-а-агодарностей… — произнес язвительно Середавин, глядя в сторону.

Встав за пульт, он потянул трубы раз, другой, подумал, еще подергал — сдвига не произошло. Курившие в сторонке буровики двух вахт смотрели на мастера — хмурились или озабоченно перешептывались и балагурили.

— Хе-хе! Прямо как в сказке: дедка за репку, тянет-потянет…

— … а хрен вытянет!

Хвалынский крикнул повелительно:

— Добавьте, Петр Матвеич, добавьте! Или, может, другого мастера пригласить вам для поддержки штанов?

Середавин, надувшись, дал полную нагрузку на крюк, затем ритмичными умелыми рывками добавил еще, так что вышка затряслась, но дело дальше не пошло.

Двигатели не осиливали сопротивления подземных пород, и мастер, бросив пульт, повернулся к руководству. С издевкой, копируя лакея или вышколенного парикмахера, — мол, что прикажете еще-с? одеколон? пудра? массаж? — согнулся в полупоклоне, развел руками. На лице нескрываемая насмешка: «Что ж вы? Учите меня, дурака! Вы ж начальство! Вы сквозь землю видите и знаете все. Даже где спрятаны чужие потом и мозолями сэкономленные шланги…»

Посоветовавшись, инженеры и геологи решили закачать в скважину новую порцию нефти и не трогать ее еще сутки, а если и завтра расходить инструмент не удастся, пригнать мощный заливочный агрегат и сделать обратную промывку ствола под большим давлением.

— Ну а если и агрегат не поможет, — спросил Карцев у Кожакова, — что тогда?

— Всякое бывает… Я не специалист, буровых тонкостей не знаю. Видел, иногда развинчивают трубы до места прихвата или, если не получается, рвут торпедой и гонят новый ствол. Но это дело дохлое…

Хвалынский приказал Середавину: раз бригада в простое, Бека и помощника его Шалонова послать на подвахту к мастеру Кононову, у которого заболел бурильщик. Карцева и Алмазова оставить на своей буровой, пусть один сторожит, а другой топит котельную вместо своей жены.