Преследуя нас

Она остается неподвижной, ее осанка прямая, когда она сосредотачивается на презентации: — Для этого есть время и место, мистер Эдвардс, и сейчас не время и не место.

Мой гнев разгорается. Тупая шлюха. Кем она себя возомнила?

— Не играй со мной в игры, Виктория. Мы с тобой оба знаем, что ничего не было и никогда не будет. Найди способ все исправить, или папочка увидит ту прекрасную фотографию своего лучшего друга с членом в твоей свободной киске.

Она резко поворачивается ко мне лицом. Несмотря на то, что в комнате темно, я вижу, как на ее лице появляется красный оттенок, ее ярости достаточно, чтобы удовлетворить меня в этот момент. Я поворачиваю свой стул, чтобы сосредоточиться на презентации, откинувшись назад с довольной ухмылкой. Внезапно прибыль и убытки кажутся мне самой занимательной темой в мире.

За последние несколько дней сон стал неактуальным. Я отказался от попыток и вместо этого сосредоточился на своей контратаке во время ринга. Мой тренер, Хэнк, никогда не видел меня таким целеустремленным, даже предложил мне выступить против больших пушек. Ладно, возможно, я был зол, но быть избитым профессиональными боксерами не входит в мой список дел.

После того, как первоначальный гнев пройдет, я пойму, что мне придется лететь обратно в Нью-Йорк, чтобы вернуть Шарлотту, и больше не буду топить свои печали и желать, чтобы проблема ушла. Я должен действовать и доказать ей раз и навсегда, что все это большая ложь. Даже если это означает, что мне придется несколько дней подряд сидеть у ее квартиры и ждать, когда она вернется домой. Я полон решимости, и теперь меня ничто не остановит, даже предупреждения Никки.

* * *

Вечер четверга, одиннадцать часов. Я сижу в машине напротив ее жилого дома, окна темные, ни намека на жизнь. Я здесь уже три часа, и ничего. С каждой минутой моя ярость становится все более уродливой, медленно распространяясь на каждую часть меня. Мой разум придумывает все возможные места, где она могла бы остановиться, и по мере того, как горечь начинает разъедать меня, я понимаю, что нигде, кроме как у Джулиана, она не могла бы остаться так поздно в четверг вечером.

Одна эта мысль, словно кислота, сжигает мою душу. Под вопросом не только ее доверие, но и мое. Пока он жив и дышит, она будет бежать к нему.

Когда взойдет солнце, я сдамся.

С кружащейся головой и умственной усталостью я возвращаюсь в отель, чтобы немного отдохнуть.

* * *

Мой взгляд блуждает по нескольким приглашениям к участию в торгах, разбросанным по моему столу. После того, как я пропустил много дел, у меня не осталось выбора на этой неделе, кроме как работать без остановки, чтобы наверстать упущенное. Я снова попала в ловушку, пытаясь контролировать свои эмоции, погружаясь в работу. Я не могу контролировать свою личную жизнь, но это деловое слияние — то, над чем я полностью властен.

Все готово к работе, и я уверен, что мы принимаем правильное решение, приобретая эту компанию. Я просматриваю контракты, но замечаю, что один раздел отсутствует. Хм, это странно. Я снова просматриваю бумаги, но все еще не могу найти его. Черт! От досады, недосыпания и бурбона в качестве основного рациона, я немедленно набираю номер Кейт, хотя сейчас уже семь часов вечера пятницы.

— Добрый вечер, сэр.

— Кейт, где отчет по маргинальным таблицам для контрактов Беркшира?

— Он должен быть вместе с вашей копией.

— Ну, это не так, хорошо?

— Тогда у меня есть копия с собой. Я могу принести ее вам завтра.

— Нет, она мне нужна сейчас. Я буду в вашем номере через десять минут.

Я повесил трубку, схватил бумажник и сел в ближайшее такси. Обычно мы с Кейт останавливаемся в одном и том же отеле. Однако из-за того, что я в последнюю минуту решил лететь в Нью-Йорк, в «Уолдорфе» не было свободных номеров для Кейт. Вместо этого я поселил ее в Four Seasons.

Когда я постучал в ее дверь, она быстро открыла.

— Добрый вечер, сэр.

— Что на тебе надето?

Она одета в то, что можно описать только как флуоресцентное розовое платье без бретелек. Оно очень облегающее и короткое. Очень короткое. Мое внимание привлекают ее ноги, длинные и стройные, обутые в туфли на серебряных каблуках. У нее яркий макияж, а волосы распущены в мягкие локоны. Самое странное, что на шее у нее висит свисток.

— А, это? — говорит она, размахивая рукой, — Сегодня вечером я иду с друзьями в какой-то гей-клуб. Видимо, существуют определенные правила одежды, которые нужно соблюдать в таких клубах. Я знаю, знаю, я выгляжу глупо, верно?

Мое внимание сосредотачивается на паре черных туфель, стоящих у кровати. Мой желудок слегка сжался, так как они выглядят точно так же, как те, что были на Шарлотте, когда я трахал ее на ее столе.

Нет, сейчас определенно не время ворошить ситуацию.

— Вот бумаги, которые вы просили.

Ее взгляд перемещается туда, где сосредоточен мой.

— О, извините за беспорядок. У меня здесь на несколько ночей остановилась подруга, пока она улаживает кое-какие дела.

— Она сейчас здесь?