Преследуя судьбу

Мои чувства размыли границы дружбы между нами, и какая у меня была надежда влюбиться в человека, который был влюблен в кого-то другого? Как и подобает хорошему деловому решению, я разорвала отношения и пожелала ему счастливого пути без всяких обид.

Но теперь он стоит в той же комнате. Все еще высокий, мускулистый, с затяжным взглядом, поглощающим меня так, как я намеренно забыла. Предположительно, он пришел прямо с работы, он все еще одет в темно-синюю деловую рубашку и серые брюки на заказ. Рукава закатаны до локтей, а в руке он держит букет розовых лилий.

Почему он должен выглядеть так…

Не говори этого.

Не думай об этом.

— Привет, — приветствует он, его глаза ищут мои, пока я пытаюсь взять себя в руки.

— Привет, — это все, что мне удается сказать.

Эрик, Чарли и Лекс молча наблюдают за происходящим, их глаза метались туда-сюда, что делало ситуацию еще более неловкой. Единственное, чего не хватает, это баночки попкорна в их руках.

Адриана входит в комнату, создавая еще больший переполох. С собственной дочерью на руках Лекс забирает ее у Адрианы, чтобы она могла подержать Эддисон.

В комнате постоянно слышны разговоры, смех и анекдоты, а Эддисон продолжают передавать по кругу. Входят врач и его интерн, побуждая Эрика отточить свой наряд и задавать вопросы, основанные на его знаниях об «Анатомии Грей». Это, мягко говоря, комично.

Быстро проверив свой сотовый, я отмечаю время: мне пора улетать в Париж. Изменение маршрута означало, что я все еще могу успеть на важную встречу, но не имею возможности провести больше времени в Лос-Анджелесе.

Все еще держась на расстоянии от Ноя, я прощаюсь со всеми, проглатывая эмоции, когда Чарли и Эрик разражаются слезами. У Чарли есть уважительная причина — ее гормоны на пределе. Эрик, с другой стороны, королева эмоциональных всплесков.

Эрик крепко обнимает меня, его руки не хотят отпускать меня: — Что я буду делать без тебя?

— То же самое, что ты делал годами, — звонить мне несколько раз в день. Нас разделяет всего лишь океан.

— Пожалуйста, Кейт, моя география не самая лучшая. Помнишь, я думал, что Эквадор — это часть Африки?

— Мы все это помним, — Лекс хмыкнул.

— Я ревную, — надувается Эрик. — Ты ведь знаешь это, да?

— Всегда, — улыбаюсь, прежде чем поцеловать его губы и обнять его в последний раз.

Не желая причинять боль Чарли, я наклоняюсь и обнимаю ее изо всех сил, предупреждая, чтобы она не волновалась. Вытирая слезу, скатившуюся по ее щеке, я обещаю написать ей, как только приземлюсь. Что касается Лекса, мы обнимаемся на прощание, но, в отличие от остальных, я увижу его через несколько коротких месяцев на саммите в Лондоне.

— Мы можем поговорить? — спрашивает Ной, потирая затылок после того, как Адриана отпустила меня.

Мы выходим в коридор, посторонившись, чтобы дать людям возможность воспользоваться дорожкой.

— Итак, ты едешь во Францию?

Я киваю, держа дистанцию, чтобы сохранить рациональное мышление: — Да, сегодня вечером.

— Надолго?

— На неопределенный срок, — заявляю я с окончательностью.

С опущенным ртом, его брови собираются в страдальческое выражение.

— Кейт, мне… мне жаль. Я знаю, что между нами все странно, и я скучаю по тебе.

Три простых слова, которые пронзают меня до глубины души, нарушая мирную обстановку, которую я создала за последние несколько месяцев. Я сглатываю комок, образовавшийся в горле, сохраняя фактичность своих ответов.

— У тебя своя жизнь, а у меня своя.

Его глаза расширяются, когда он кивает, поджав губы. Возможно, я обидела его, не ответив на его чувства, но какой в этом смысл?

— Есть кое-что, что я должен тебе сказать, — он начинает возиться с манжетой, опускает глаза, не в силах встретиться с моими, как несколько минут назад, — Морган и я… мы ждем ребенка. Это не было запланировано. Я имею в виду, случайность, но все же…

Улыбка на моем лице остается прежней. У моего желудка свои планы, волна тошноты накатывает на меня, как злобный шторм. Если вокруг нас воцарится тишина, то, возможно, вы услышите, как что-то внутри меня ломается.

Но с годами я научилась быть такой, какой меня хотели видеть все остальные.

Сейчас Ною нужно, чтобы я была его другом, который понимает, что его жизнь продолжается. Он собирается создать семью. Это настолько преданно, насколько это вообще возможно.

И все же внутри я знаю, что все шансы, которые могли бы быть между нами, рухнули.

Тупик.

Последний гвоздь в так называемый гроб того, что иногда придумывает мой слишком воображаемый мозг.

Мне не нужен мужчина, чтобы любить меня. Я пытаюсь сказать себе это почти каждый день. Мне нужна я, чтобы любить меня.

И Париж — идеальное место, чтобы заново открыть для себя, кто я на данном этапе моей жизни. Доверить свою жизнь времени. Ной был идеальным штормом, который взял меня с собой в это путешествие и заставил посмотреть на жизнь другими глазами.