Преследуя судьбу

К тому времени, как я приезжаю в назначенное место, направляюсь к бару и не могу не быть счастлив от того, что у меня в руках есть напиток. Я знаю, что должен употреблять меньше, чтобы вернуться домой.

Пробираясь сквозь толпу, я замечаю Кейт, сидящую на большой палубе и смотрящую на океан. На ней та же одежда, что и утром, но выражение ее лица мрачное. Она совсем не похожа на ту веселую Кейт, которую я видел сегодня, или на ту, которую описывал Хейден.

Тот же взгляд.

Та же история.

Кто-то сломал ее.

Тот парень. Тот, с большими яйцами.

Ух.

Чарли предупреждала меня — не один, а два раза — быть на высоте. Сосредоточься на своей карьере, а не на женщинах, особенно из ее круга друзей.

Я стараюсь не показаться преследователем, хотя меня наполовину прикрывает большой куст, наблюдающий за ней издалека. Ничуть не похож на преследователя, идиот.

Я наблюдаю за тем, как она спокойно сидит за столом, держа перед собой мобильник. Кажется, что он отвлекает ее. Словно на автопилоте, она берет его, смотрит на экран, кладет на место, затем повторяет то же самое несколько минут спустя. Ее нога нетерпеливо постукивает под столом, отчего ее юбка задирается вверх. Она не выглядит обеспокоенной, позволяет ей это сделать, а затем, подумав, снова слегка опускает ее.

Я пробираюсь к ней, пока не оказываюсь рядом с ней.

— Привет, незнакомка.

— Вы появились как раз вовремя, мистер Мейсон, — приветствует она с бодрым весельем, — Пора повеселиться.

— Что у вас на уме?

Она хватает меня за руку и большую сумочку, протаскивая меня через немноголюдный бар, пока мы не оказываемся на пешеходной дорожке, ведущей к песку. Словно в безумной спешке, ее каблуки щелкают по бетону, пока мы не доходим до конца тропинки, где песок ведет к океану. Нагнувшись, держась за мое плечо, она снимает обувь, и ее босые ноги касаются мягкого песка.

Солнце село, небо потемнело и отдавало оттенки розового. Потянув меня за руку к берегу, она садится на место рядом с металлическим стулом спасателя. Мое тело дергается к земле, когда она тянет меня за собой и достает из сумочки бутылку текилы.

Открыв крышку, она делает глоток, издавая рев, когда текила проникает в ее горло.

— Прощай, — кричит она, поднимая бутылку к небу, — Слишком плохие решения и недоумки, которым нужно жить, блядь, своей жизнью! — она делает еще один глоток.

Я предупреждаю ее, чтобы она притормозила, и пытаюсь выхватить бутылку из ее руки.

— Знаешь, в чем твоя проблема?

Это не заняло много времени, текила уже текла по ее венам, что привело к пьяной болтовне.

— В чем?

— Ты слишком напряжен.

Я издал смешок, за которым последовала торжествующая ухмылка.

— О, Кейт, ты правда не знаешь меня.

— Да, знаю, — она порывисто встает, слегка покачиваясь, — Тебе нравится трахать женщин. Много женщин. Тебя не волнуют их чувства. Ты думаешь своим членом, и твой член получает все удовольствие.

— И что в этом плохого? Мне не нужно остепенятся… пока.

— Вот именно, — говорит она, — Я была такой же, как ты. Я занималась своими делами и развлекалась. Мне не нужны были отношения. А теперь посмотри на меня, — громко плачет она, — Я чертовски испорчена.

— Ты не испорчена, Кейт. Сядь и притормози с текилой.

Она слушает, плюхается на песок и испускает огромный вздох: — Мне нужно снова раскрепоститься. Повеселиться. Найти способ забыть о том, что было последние несколько месяцев. Я хочу заниматься сексом. Я хочу трахаться, как живая. Ты меня понял?

Я слишком хорошо ее понимаю. Я и сам вздохнул. Я не должен был сюда возвращаться. Здесь все то, из-за чего у меня с самого начала были проблемы. Есть много людей, у которых будет мое лицо на мишени, если я прикоснусь к ней — Чарли, Лекс, Хейден. Их может быть больше. Мы могли бы просто повеселиться. Мы можем поболтать. Мне не нужно ее трахать.

Будь сильным. Она испортилась, очень сильно. Не поддавайся своим старым привычкам.

— Давай, Ноа, — она протягивает мне текилу, ожидая, пока я выпью.

Я смотрю на бутылку, думая о том, как шесть месяцев назад был на пляже с Бенни и Томом и напивался, пока мы играли в волейбол с группой бразильских женщин на отдыхе. Мы смеялись до боли в животе, пили до рвоты и трахали этих трех женщин, как отчаянные пещерные люди.

А теперь я здесь.

Без друзей.

Один.

И живу со своими ошибками.

Открутив пробку, я подношу бутылку к губам и глотаю текилу, пока она не обжигает горло, и я больше не могу терпеть.

Кейт громко аплодирует: — Это мой мальчик! Забудь обо всем, что существует, хотя бы на эту ночь.

Я повторяю, пока мы оба не заходимся в приступе смеха, наблюдая, как темнеет небо и вдалеке мерцают едва заметные звезды. Мы говорим о Лос-Анджелесе, спорим о политике, затем соглашаемся, что нам обоим не нравится ананас в пицце, и заканчиваем жарким спором о теориях заговора инопланетян. Наши голоса становятся громче, наши споры превращаются в непрерывный бред, мы начинаем говорить невнятно.

— Хочешь намокнуть? — глаза Кейт загораются, ожидая моего ответа, в то время как бутылка текилы касается ее губ и прокладывает себе путь вниз.

— Разве не я должен спрашивать тебя об этом?