Читаем Преступление и наказание полностью

"Drink some water."- Выпейте воды.
Raskolnikov refused the water with his hand, and softly and brokenly, but distinctly said:Раскольников отвел рукой воду и тихо, с расстановкой, но внятно проговорил:
"_It was I killed the old pawnbroker woman and her sister Lizaveta with an axe and robbed them._"- Это я убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором и ограбил.
Ilya Petrovitch opened his mouth.Илья Петрович раскрыл рот.
People ran up on all sides.Со всех сторон сбежались.
Raskolnikov repeated his statement.Раскольников повторил свое показание..........
 
EPILOGUEЭПИЛОГ
II
Siberia.Сибирь.
On the banks of a broad solitary river stands a town, one of the administrative centres of Russia; in the town there is a fortress, in the fortress there is a prison.На берегу широкой, пустынной реки стоит город, один из административных центров России; в городе крепость, в крепости острог.
In the prison the second-class convict Rodion Raskolnikov has been confined for nine months.В остроге уже девять месяцев заключен ссыльно-каторжный второго разряда, Родион Раскольников.
Almost a year and a half has passed since his crime.Со дня преступления его прошло почти полтора года.
There had been little difficulty about his trial.Судопроизводство по делу его прошло без больших затруднений.
The criminal adhered exactly, firmly, and clearly to his statement. He did not confuse nor misrepresent the facts, nor soften them in his own interest, nor omit the smallest detail.Преступник твердо, точно и ясно поддерживал свое показание, не запутывая обстоятельств, не смягчая их в свою пользу, не искажая фактов, не забывая мельчайшей подробности.
He explained every incident of the murder, the secret of _the pledge_ (the piece of wood with a strip of metal) which was found in the murdered woman's hand. He described minutely how he had taken her keys, what they were like, as well as the chest and its contents; he explained the mystery of Lizaveta's murder; described how Koch and, after him, the student knocked, and repeated all they had said to one another; how he afterwards had run downstairs and heard Nikolay and Dmitri shouting; how he had hidden in the empty flat and afterwards gone home. He ended by indicating the stone in the yard off the Voznesensky Prospect under which the purse and the trinkets were found.Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада (деревянной дощечки с металлической полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о том, как приходил и стучался Кох, а за ним студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень на дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которыми найдены были вещи и кошелек.
The whole thing, in fact, was perfectly clear.Одним словом, дело вышло ясное.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука / Культурология