Преступление в поместье

Ноа повернулся и сделал пару шагов в ту сторону, откуда мы пришли.

– Уходи!

– Вив, пойдём со мной. Мне страшно.

– Мне тоже страшно – поэтому я иду в другую сторону.

– Вив, пожалуйста.

– Ни за что, – ответила я. – Ни за что. Я найду, откуда позвонить в полицию. Я выберусь отсюда. Я… да просто выживу, вот и всё.

Я снова поплелась по раскисшей траве мимо кустов ежевики. Очередные ворота вели на следующее поле, на котором паслись мокрые овцы.

– Вив! – позвал Ноа. – Вив!

Я хотела оглянуться, но не стала. Я с трудом вскарабкалась на ворота – ноги были словно налиты свинцом, – и мешком свалилась на траву с другой стороны изгороди. Овцы сначала разбежались, потом снова подошли ко мне, с любопытством глазея на странную фигуру, лишь наполовину похожую на человека.

– Привет, овечки, – сказала я, высматривая другие ворота.

В дальней части изгороди был просвет. Я поковыляла туда. Ногам было так больно, что даже по стриженой траве я ступала с трудом. Дождь снова усилился. Вода стекала у меня по шее, по груди, просачивалась сквозь стиснутые кулаки.

– Вив!

Но я не обернулась.

– Вив!

И снова не обернулась.

До просвета я добиралась целую вечность. Там тоже оказались ворота. Уже почти стемнело. В стороне, ещё через два поля, медленно ехала по дороге машина. В лучах от её фар хлестали дождевые струи.

Я осмелилась оглянуться и увидела силуэт, пробиравшийся ко мне среди овец. Ноа.

Часть меня хотела его стукнуть. Часть была рада, что он передумал.

Когда он догнал меня, над горизонтом, под тяжёлыми тучами, засветилась оранжевая полоса. Становилось всё холоднее.

– Ладно, – сказал Ноа, баюкая на весу руку. – Куда идём?

Глава 18

Было темно, ничего не разглядеть, хоть глаз выколи. Ноа, возможно, заразился бешенством, или ещё какой-нибудь дрянью, или в оборотня превращался, но спрятаться или передохнуть в тепле нам было негде, к тому же мы оба понимали, что если остановимся, то умрём от холода. Чашка чая и печенье с лесопилки вспоминались уже так смутно, что стали казаться воображаемыми. Я всё думала о собаке.

Собака была похожа на Леди, но ею не была.

А если у Криса есть другая собака…

Как она здесь оказалась? Выследила нас от самой лесопилки?

А Крис был на лесопилке?

Я ещё могла поверить в причастность Дейва – но Крис? Нет. Ни за что.

Спотыкаясь, мы с Ноа шли и шли – я впереди, он за мной. Ежевика цеплялась за одежду, царапала кожу, но мне уже было всё равно. Ноги горели.

Одно хорошо – дождя не было уже около часа.

– Почему тут нет деревни? Или хоть дома? – наконец спросил Ноа.

Я проигнорировала вопрос – он явно был риторическим.

Хотя вообще-то Ноа был прав. Кругом была темнотища. Только иногда дальний свет фар выхватывал из тьмы силуэты деревьев, и я понимала, куда мы движемся.

– Ни огней, ни людей, ни похитителей, – сказал Ноа.

– Угу, – даже для такого ответа мне потребовалось серьёзное усилие.

И тут, далеко-далеко, у самого горизонта, расцвёл крошечный фиолетовый цветок фейерверка, а через десять секунд мы услышали тихий хлопок.

– Как думаешь, Блекуотер-Аббас там? – спросил Ноа.

Я шмыгнула носом. Я не знала, но от фейерверка мне стало лучше. Теплее.

– Пойдём туда, – сказала я.

Мы так медленно двигались, казалось, что прошла целая вечность. Иногда мне казалось, что выхода нет. Я уже решила, что мы бродим кругами, и тут мы наконец наткнулись на очередные ворота, служащие границами полей, и перевалились через них. Теперь мы спускались по склону, и скоро опять послышался шум реки.

– Ох, – Ноа уселся на землю.

– Вставай, – сказала я.

– Не могу, мне надо что-то съесть, – ответил он.

– Еды нет. Нужно идти дальше.

– Можно я просто тут останусь?

– Нет, нельзя. Давай, Ноа, подъём.

– Нет, – ответил он.

– Да, – возразила я. – А то умрёшь.

Я услышала долгий протяжный вздох, и Ноа снова заковылял рядом.

Мы медленно продвигались к реке. Внезапно я наконец-то поняла, где мы. Я уверенней зашагала по размокшей траве, потом замедлила шаг, выставив руки перед собой.

– Ой! – пальцы наткнулись на колючую проволоку. Я провела руками вдоль неё в обе стороны – и нащупала что-то деревянное. Перелаз.

– Ура, – сказала я, потому что знала – на той стороне перелаза дорога, ведущая на аэродром Миддл-Стоука, а потом и в саму деревню.

– А в Миддл-Стоуке есть паб, – произнесла я вслух.

– Что? – переспросил Ноа.

– Паб, деревенский паб – и до него совсем недалеко.

– Правда? – усомнился Ноа.

– Да. Разве не помнишь? Паб у реки, подают яичницу с жареной картошкой, и ещё там детская площадка.

– Я там не был. Но… яичница с картошкой… О нет, это невыносимо вкусно!

Нам пришлось помочь друг другу перебраться через перелаз. Мои джинсы были такими мокрыми, что, казалось, намертво прилипли к коже. Футболка была тяжёлой от воды – хоть эта вода и успела нагреться.

На асфальтовой дорожке попадались мелкие камешки, но хоть щепок и шипов не было, так что я даже смогла ускорить шаг. Носок Санджива протёрся. Кто бы мог предположить, что носок для регби не выдержит, если надеть его вместо ботинок?!

Я засмеялась.

– Что смешного? – спросил Ноа.

– Носки для регби, – ответила я, не трудясь объяснять.

– А-а… – сказал он.