Преступления против правосудия

В прежнем законодательстве (п. 2 ч. 2 ст. 72 УПК РСФСР) содержался запрет допрашивать в качестве свидетеля также лицо, которое в силу своих физических и психических недостатков не способно правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. В УПК РФ прямого запрета нет, но ч. 4 ст. 196 УПК предусматривает возможность проведения судебной экспертизы в отношении потерпевшего, когда возникает сомнение в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания, а в соответствии с ч. 4 ст. 195 УПК экспертиза может проводиться и в отношении свидетеля. Это значит, что потерпевшие и свидетели не вправе отказаться от дачи показаний по указанным мотивам, а вопрос о целесообразности их допроса и оценке показаний решается следователем и судом с учетом заключения экспертизы и конкретных обстоятельств дела.

Вопрос о свидетельском иммунитете возникает также тогда, когда лицо допрашивается о сведениях, составляющих охраняемую законом тайну, которую они не вправе разглашать. Бесспорно, иммунитет распространяется на виды тайны, которые можно назвать абсолютными, т. е. обладателями которых являются лица, вообще не обязанные давать показания (адвокатская или депутатская тайна, тайна исповеди). Однако множество законодательных актов предусматривает необходимость соблюдения и иных видов тайны (государственной, врачебной, нотариальной, коммерческой, банковской, усыновления, переписки и др.), причем за разглашение некоторых из них предусмотрена уголовная ответственность — тайн личной или семейной (ст. 137 УК), переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст. 138 УК), голосования (ст. 142 УК), усыновления (ст. 153 УК), коммерческой, налоговой или банковской (ст. 183 УК), государственной (ст. 283 УК), предварительного расследования (ст. 310 УК). По существу налицо коллизия между нормами об ответственности за разглашение сведений и за отказ от дачи показаний, содержанием которых являются эти сведения.

При разрешении проблемы нужно исходить из принципиальных положений, лежащих в основе перечня лиц, которые освобождаются от обязанности давать показания. Главным основанием являются социальные ценности: установление доверия в отношениях, требующих конфиденциальности (соблюдение тайн адвокатской, депутатской, исповеди), сохранение семейных и родственных отношений, дипломатическая неприкосновенность. Особенность данных ценностей не только в их значимости, но и в том, что разглашение подобных сведений неизбежно причинит вред, который невозможно загладить. Но, с другой стороны, отказ от дачи показаний ввиду обязанности хранить тайну может привести к неполноте расследования или судебного рассмотрения дел, если тайна входит в предмет доказывания, в связи с чем установление истины окажется невозможным, т. е. пострадают интересы правосудия.

Между двумя указанными группами ценностей возникает коллизия, их одновременное сохранение невозможно, поэтому в основе решения должен лежать баланс интересов. В приведенных примерах, где тайна является абсолютной, предпочтение отдается первой группе интересов (ценностей), ибо нетрудно представить, что будет с правом обвиняемого на защиту, если обязать адвокатов сообщать следователям и судьям сведения, которые им стали известны из конфиденциальных бесед с подзащитным, под страхом в противном случае привлечь к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний. Другим примером может служить разрушение семейных и других родственных отношений, а также моральная составляющая поведения лиц, которые сообщают сведения о преступлениях своих родных (это явление можно назвать «синдромом Павлика Морозова»).

Другие виды тайны не являются абсолютными, так как интересы правосудия важнее необходимости соблюдать тайну. Например, в ст. 61 Основ законодательства об охране здоровья граждан содержится специальная оговорка, что сведения, составляющие врачебную тайну, должны быть предоставлены по запросу органов дознания и следствия, прокурора и суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством; аналогичное положение, касающееся тайны усыновления, имеется в ст. 12 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. «Об актах гражданского состояния» и т. д.

Однако споры возникли вокруг проблемы разглашения государственной тайны как причины отказа от дачи показаний. Л. В. Лобанова предлагает внести изменения в ст. 283 УК: во-первых, дополнить ее примечанием, исключающим из круга субъектов данного преступления лиц, предавших огласке сведения, составляющие государственную тайну, путем дачи показаний на следствии и в суде, и, во-вторых, дополнить круг субъектов разглашения лицами, которым указанные сведения стали известны в связи с расследованием или рассмотрением в суде уголовных дел[596].