Преступления против правосудия

И. В. Дворянсков не согласен с первым из приведенных предложений и считает, что нужно исходить из сопоставления значимости объектов, а поскольку сохранение государственной тайны важнее, чем обязанность давать показания, то следует исключить из круга субъектов ст. 308 УК лиц, хранящих государственную тайну[597]

, т. е. практически признать ссылку на необходимость соблюдать эту тайну уважительной причиной отказа от дачи показаний.

Обе позиции представляются ошибочными. Безусловно, государственная тайна важнее многих других видов тайны, но все же признать ее абсолютной нельзя хотя бы потому, что ее разглашение становится неизбежным при рассмотрении уголовных дел о государственной измене в виде шпионажа и выдачи государственной тайны (ст. 275 УК), шпионаже (ст. 276 УК), разглашении государственной тайны (ст. 283 УК), утрате документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК). Данные, включенные в Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, могут стать предметом расследования и судебного рассмотрения также по делам о других преступлениях — например, о хищениях материалов, имеющих стратегическое значение, сведения о производстве которых представляют государственную тайну, и по многим другим. Поэтому ссылка на необходимость сохранения тайны по таким делам не может служить основанием для отказа от дачи показаний.

Но суть проблемы значительно шире, необходимость разгласить сведения, составляющие государственную тайну, может возникнуть и при рассмотрении дел, по которым тайна не является основным предметом исследования. По нашему мнению, интересы правосудия важнее, чем сохранность любой тайны, в том числе государственной (кроме абсолютных видов тайны — адвокатской, депутатской, исповеди), поэтому ссылка на необходимость ее соблюдения не освобождает от ответственности за отказ от дачи показаний. Следует лишь соблюдать предусмотренный законом порядок предоставления таких сведений и использовать правовые механизмы, которые исключат или по крайней мере минимизируют вредные последствия разглашения. Дела, связанные с разглашением государственной (да и другой) тайны должны иметь гриф «секретно» и рассматриваться в закрытом судебном заседании (как это предусмотрено в п. 1 ч. 2 ст. 241 УПК), а участники процесса должны давать подписку о неразглашении тайны (как это предусмотрено, например, в отношении тайны следствия). Конечно, подписка не гарантирует полную сохранность тайны, но таких гарантий нет и в иных случаях, не связанных с судебными процессами (примерами могут служить известные факты выдачи государственной тайны зарубежным странам со стороны особо доверенных лиц — сотрудников КГБ, ФСБ и других спецслужб).

Для применения нормы об отказе от дачи показаний не имеет значения категория преступления, о котором должны быть даны показания. Вряд ли такое решение является правильным. И. В. Дворянсков предложил ограничить ответственность и дополнить диспозицию ст. 308 УК указанием на отказ от дачи показаний только по уголовным делам о тяжком или особо тяжком преступлении[598]

. Предложение представляется вполне разумным. Достаточно сравнить ст. 308 УК со ст. 316 УК, которая предусматривает ответственность за заранее не обещанное укрывательство только особо тяжких преступлений. Укрывательство более опасно, чем отказ от дачи показаний, — в первом случае лицо создает помехи раскрытию преступлений, во втором лишь не содействует установлению преступника. Следовательно, пределы ответственности за отказ не должны распространяться на более широкий круг преступлений, чем при укрывательстве. Кроме того, законодательство последнего времени ориентировано на ограничение обязанностей граждан оказывать содействие в раскрытии преступлений под страхом уголовной ответственности за неисполнение таких обязанностей, о чем свидетельствует декриминализация недонесения в УК РФ по сравнению с УК РСФСР 1960 г. Поэтому правомерным было бы исключение ответственности за отказ от дачи показаний по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, а возможно, и о тяжких преступлениях, оставив в ст. 308 УК указание только на особо тяжкие преступления.

Л. В. Лобанова внесла еще более радикальное предложение — вообще декриминализировать отказ от дачи показаний. Аргументами в пользу такого решения являются, во-первых, то, что данный вид бездействия, как правило, не причиняет существенного вреда интересам правосудия; во-вторых, то, что государство еще не создало систему мер, обеспечивающих безопасность свидетелей и других субъектов процесса; в-третьих, то, что норма об отказе от дачи показаний на практике почти не применяется; наконец, то, что ответственность за это деяние не предусмотрена в законодательстве ряда стран — Австрии, Италии, Швейцарии[599].