Преступники и преступления. Законы преступного мира. Паханы, авторитеты, воры в законе

Для злостных отрицал почти во всех тюрьмах существуют пресс-камеры (их еще называют пресс-хатами). Там администрация содержит тех, кто приговорен блатным миром к опусканию или смерти, так называемых шерстяных. Чтобы избежать перевода в общую камеру, обитатели пресс-хаты выполняют любой заказ

хозяина или кума (начальника оперчасти). Пресс-хаты выбивают показания у обвиняемого, перевоспитывают отрицал, калечат блатных авторитетов. Человеку могут запросто сломать руки или ноги, отбить внутренний орган, переломить позвоночник. В тюрьмах это самое страшное место, рядом с которым карцер кажется санаторием.

Шерстяные оказывают и «безобидные» услуги. Например, изымают у зэков малявы.

Эта процедура может выглядеть так. Оперчасть тюрьмы получает информацию: к вам этапируют осужденного, который везет записку для братвы. Дождавшись прибытия зэка, оперчасть приступает к шмону: прощупывают каждый шов, отдирают подкладку, раскурочивают арестантские ботинки, раздевают догола, заглядывают в рот, заставляют нагибаться и раздвигать ягодицы (часто малявы, скрученные в трубку, прячут в задний проход). Если записку не нашли, вывод один — она внутри, то есть в желудке. Тюремный врач нашпиговывает «пациента» слабительным и рвотным. Зэка усаживают на специальное сито и ставят перед ним тазик, покрытый металлической сеткой. Дождавшись, когда желудок и кишечник опустеет, тюремный персонал начинает промывать остатки на сите и сетке. Оперативник, не желающий прибегать к этой малоприятной процедуре, поступает проще — селит зэка в пресс-хату и приказывает тамошнему пахану добыть записку. Шерстяные кладут носителя малявы на пол, зажимают конечности, чтобы тот не мог отбиваться, и начинают прыгать на нем до появления записки. Зэка могут до отвала напоить и, подвесив за ноги, бить по животу. После такой обработки жертва неделями отходит в лазарете. Если шерстяные переусердствуют, блатной связист становится инвалидом или того хуже.

В лагерях пресс-хаты встречаются реже, но здесь процветают свои методы. Кроме сучьих бараков, администрация богата таким грозным оружием, как ШИЗО и внутрилагерная тюрьма. До 1988 года в штрафных изоляторах отрицалу ломали голодом. Кормили лишь хлебом, горячая пища, больше напоминающая помои, давалась через день. Вор в законе Иваньков после трехмесячного голодомора в ШИЗО колымского лагеря Строгого режима, где он ежедневно получал 400 граммов хлеба и на третий день теплый капустный отвар, похудел до 45 килограммов.

По закону водворить в изолятор могут на 15 суток. По истечении срока арестанту могли накрутить новый срок. Дежурный по ШИЗО провоцировал зэка на очередное нарушение правил внутреннего распорядка. Скажем, намеренно задерживал его освобождение из камеры. Зэк напоминал о своем существовании криком или стуком в дверь и получал еще один срок. То же самое наблюдалось и в тюремных карцерах. Один из пунктов служебной инструкции гласил: «В случае проявления в карцере недисциплинированности начальник тюрьмы имеет право продлить срок пребывания в нем до двадцати суток».

Когда запретили продлевать содержание в ШИЗО, родилась новая выдумка. После пятнадцатисуточной отсидки зэк отправляется в свой отряд. Утром его будят и опять ведут в изолятор. Так может продолжаться месяцами. Положенную хлебную пайку можно урезать, а вместо отвара наливать теплой воды. В лагерях хозяин — барин. Особым беспределом славятся таежные лесные колонии, где

На сто километров тайга,Где нет ни жилья, ни селений.Машины не ходят туда,Бредут, спотыкаясь, олени.

После тюремно-лагерных голодоморов желудок зэка требует вдвое-втрое меньше пищи, чем в прежние годы. Кроме голода в ШИЗО и БУРе (барак усиленного режима) применяются пытки холодом. Администрация лагерей обязана поддерживать в камерах штрафных заведений 14 градусов тепла. Но того же Иванькова держали два дня в изоляторе, где стоял мороз в 40 градусов. Когда Японец уже перестал чувствовать леденящий холод и засыпал в углу камеры, его перевели в барак. Очень часто ШИЗО и БУРы намеренно не отапливают. Помимо этого, на лабиринтном окне могут убрать стекла, оставив лишь голую решетку. Опытные зэки снимают рубашку, справляют на нее нужду и натягивают на решетку. Белье быстро леденеет, твердеет и хоть как-то уберегает камеру от холодного ветра. Бывает, что дежурный открывает дверь и устраивает сквозняк. Такая воздушная процедура, особенно летом, способна свести на нет самую крепкую закалку.