Превратности судьбы, или Полная самых фантастических приключений жизнь великолепного Пьера Огюстена Карона де Бомарше

Наскрести эту сумму, по его убеждению, абсолютно легко. Ведь он видел, с каким энтузиазмом давали федераты клятву верности нации, королю и закону. Стало быть, с не меньшим энтузиазмом и денег дадут. Самую большую сумму даст, натурально, Париж – один миллион. Затем, отныне декретом Учредительного собрания прежние провинции заменены департаментами. Так вот, если каждый из восьмидесяти двух департаментов внесет всего-навсего по тридцать шесть тысяч шестьсот шестьдесят ливров, составится искомая сумма. А к строительству можно приступить хоть сейчас.

Через депутатов, которые негласно работают на него, он передает проект Учредительному собранию. Учредительное собрание рассматривает проект, но отклоняет его. Находит несвоевременным. И верно, в крови революций и войн проходит сто лет, и только тогда на Марсовом поле воздвигается приблизительно такой же грандиозности монумент, правда, по абсолютно иному проекту. Может быть, худшему. Теперь об этом трудно судить.

Учредительное собрание по-своему право. Не до монументов теперь. Революции угрожает опасность извне. В Кобленце, на самой границе, собирается цвет французской аристократии и духовенства, которые перестали существовать согласно с декретами Учредительного собрания. Там собираются королевские мушкетеры, легкая и тяжеловооруженная кавалерия, конные гренадеры, эскадроны провинциальных дворян из Бретани, Оверни и Лангедока. Они скрежещут зубами от ярости. Они жаждут мести. Они готовы броситься во Францию и залить её потоками крови, но для этого у них пока что не достаточно сил.

Совершая предательство по отношению к Франции, король и особенно королева состоять в переписке со всеми европейскими королями, князьями и более мелкими европейскими государями. Не способные управлять, они теперь призывают чужеземных солдат вмешаться в их внутренние дела и навести порядок в стране, хорошо понимая, что это будет кровавый порядок. Их агенты при всех европейских дворах разжигают ненависть к Франции и торопят нашествие. И к кому же они обращаются? Они обращаются к своим давним и заклятым врагам.

Австрийский император прямо-таки обязан помочь своей сестре-королеве, а заодно посбить спесь с проклятых французов. Пруссия ещё не забыла Семилетней войны. Россия ещё помнит, как французские дипломаты натравливали на неё и шведов и поляков и турок. Очень им хочется отомстить и поставить французов на место.

Правда, они не торопятся. И к чему? И в России, и в Пруссии, и во всех государствах Европы серьезные политики убеждены, что не нынче, так завтра Франция сама погубит себя, ослабит, опустошит неизбежной гражданской резней. Вот тогда они явятся на кровавое пепелище, наведут надлежащий порядок, и каждый возьмет без труда себе то, что захочет.

Только эмигранты ждать не хотят. Они зовут к себе короля. Им представляется, что как только во главе их встанет законный король, у них появятся львиные силы и тогда они превратят прекрасную Францию в общую могилу для взбесившейся черни. Их агенты наводняют Париж. Их агенты проходят сквозь заслоны национальных гвардейцев, которыми командует монархически настроенный Лафайет. То один из них, то другой готовит побег. Подкупают охрану. По всему пути следования расставляют запасных лошадей и преданных королю офицеров.

Король не особенно хочет бежать. Зато очень хочет бежать королева. Несколько планов побега срывается, единственно оттого, что их отклоняет король. Наконец у него вырывают согласие. Ему надлежит под охраной приверженцев достигнуть восточной границы и встать во главе преданных войск.

И вот король покидает Тюильри. Покидает Париж. К несчастью, он желает путешествовать по-королевски. Он отказывается переодеться простолюдином и ехать в простой крестьянской тележке, как это делают его братья, которые благополучно выезжают из Франции, не вызвав ни у кого подозрения. Для короля специально изготавливают громоздкую колымагу, не только со всеми удобствами, но и с отделением для ночного горшка. Колымага еле тащится, привлекая внимание ротозеев в каждой деревне. Наконец короля узнают, арестовывают и под охраной вооруженной толпы, под наблюдением трех комиссаров Учредительного собрания, двадцать пятого июня 1791 года доставляют в Париж.

В течение нескольких дней перед тем Париж охвачен смятением. Негодующая толпа врывается в королевские покои. Бюсты короля разбивают. Сбивают надписи «король», «королева» и «королевский». Секции объявляют свои заседания непрерывными. Парижане вооружаются. Формируются новые батальоны национальных гвардейцев, главным образом из мастеровых и рабочих. Взбудораженные толпы требуют низвержения короля. Настроение резко меняется в пользу республики.

Арестованного короля и особенно королеву приходится охранять от разъяренных, обманутых и преданных им парижан. Они объявлены под арестом.