Превратности судьбы, или Полная самых фантастических приключений жизнь великолепного Пьера Огюстена Карона де Бомарше

Париж медленно затихает. Уже раннее утро одиннадцатого августа, когда Пьер Огюстен ложится в постель, но уснуть ему не дают. В этом квартале его уважают. Кто-то спешит ему сообщить, что у ворот Сен-Поль какие-то темные личности настраивают женщин против него. Женщины легковерны, и нельзя исключить, что народ бросится к его дому. Возможно, его, как врага нации, ограбят, арестуют или убьют.

Он отвечает, сохраняя удивительное спокойствие:

– Я ничем не могу помешать. Моим врагам только это и нужно.

Он не делает ничего, чтобы скрыться. Его беспокоит только портфель, в котором хранятся все документы по делу о ружьях. Он прячет его в надежное место. Если он погибнет от рук разъяренной толпы, эти документы оправдают его и восстановят его честное имя, которое в этот момент ему дороже не только имущества, но и жизни.

Далее повествует верный Гюден де ла Бренельри:

«11 августа, на другой день после ареста короля, огромная толпа, та часть простолюдинов, которую сбила с толку ярость крамольников, бросилась к дому Бомарше с негодующими криками, угрожая сломать ограду, если тотчас не откроют ворота. В доме, кроме него, был я и ещё два человека. Сначала он хотел отворить ворота и выйти к этой черни. Однако, убежденные в том, что переодетые враги, которые предводительствуют толпой простонародья, натравят её на него и он будет убит, прежде чем сможет сказать хоть слово, мы уговорили его скрыться через садовую калитку, расположенную довольно далеко от решетчатой ограды, за которой безумствовал рычащий сброд…»

Доводы верного Гюдена де ла Бренельри представляются Пьеру Огюстену вполне убедительными. Те, кто столько времени строил ему козни в министерствах, лишь бы за бесценок получить его ружья, вполне могут толкнуть народ на убийство. Прихватив драгоценный портфель, он скрывается подземным ходом, который выходит, далеко от дворца, на улицу Па-де-ла-Мюль.

Толпа, в самом деле, серьезная. В ней около тридцати тысяч разгневанных женщин и их более спокойных мужей. Им сказали, что в подвалах этого дома спрятано шестьдесят тысяч ружей, которые будут розданы аристократам, как только оккупанты двинутся на Париж. Они должны найти эти ружья и передать их революционным солдатам, которые вооружены только пиками. Они начинают искать. Простукивают стены. Обшаривают подвалы. Роют землю в саду. Поднимают все плиты, которые попадаются им. Заглядывают в выгребные ямы. Ничего не находят и удаляются с миром спустя шесть часов, ни одной вещи не украв, не разбив, не сломав. Какая-то несчастная женщина срывает цветок с его клумбы – её швыряют в пруд, и ей с трудом удается спастись.

Пьер Огюстен возвращается с портфелем под мышкой, обходит свой дом и приходит в неподдельный восторг:

– Я могу только восхищаться этой смесью заблуждений врожденной справедливости, которая пробивается даже сквозь смуту.

Главное, он не напуган, он не смиряется. Он тут же предает огласке важный для него факт, что в его доме ничего не нашли, из чего следует, что бывший францисканец Шабо – не более чем клеветник и лжец:

«Я глубоко презираю людей, которые мне угрожают, и не боюсь недоброжелательства. Единственное, от чего я не могу уберечься, это кинжал убийцы. Что же касается отчета относительно моего поведения в этом деле, то день, когда я смогу предать всё гласности, не повредив доставке ружей, станет днем моей славы. Тогда я отчитаюсь во всем перед Законодательным собранием, выложив на стол доказательства. И все увидят, кто истинный гражданин и патриот, а кто – гнусные интриганы, подкапывающиеся под него…»

Само собой разумеется, что истинный патриот – это он. Портфель с документами вновь отправляется в надежное место. Это на случай, если дело дойдет до кинжала убийцы. Главным все-таки остается – доставить из Голландии ружья, передать их Временному комитету и тем самым наглядным образом доказать, что он невиновен и что он патриот. Стало быть, он вновь отправляется толкаться во всех коридорах и стучать в двери всех министерств.

Не возникает сомнения, что нападение на его дом организовано его конкурентами. Однако нападение не дает желаемых результатов и потому имеет два следствия. Одно из них неожиданно и абсурдно по своему существу. По достаточно авторитетному свидетельству Гюдена де ла Бренельри, какой-то офицер из охраны Тампля, имя которого по понятным причинам опущено, уговаривает Марию Антуанетту просить помощи у Бомарше, который способен своим авторитетом и своим ярким словом смягчить отношение народа к королевской семье. Вполне вероятно, что офицер встречается предварительно с ним или подсылает кого-нибудь из верных людей, чтобы прощупать почву, и находит её довольно благоприятной, иначе как бы узнал о его проекте Гюден де ла Бренельри и с какой стати стал бы он делать подобное предложение королева. Гюдену де ла Бренельри также стало известно, что в ответ королева только вздохнула:

– Ах, мы ни о чем не можем его просить! Он вправе действовать по отношению к нам, как ему заблагорассудится.

Гюден де ла Бренельри прибавляет: